На карте медленно занимались алые искорки - маленькие, а потому вроде бы совсем не страшные... горела Риада, полыхал Ланн, корчился в огне Найлисс, и Эннеари оцепенелым от ужаса взглядом смотрел, смотрел, неотрывно смотрел в Зеркало Времени, где беззвучно ревел огонь, свистали неслышно сабли, и с немым предсмертным воплем валились наземь под копыта тощих, как пустые ножны, коней все новые и новые тела. Кто сказал, что война обновляет кровь мира? Соврал, мерзавец - то ли в неведении, то ли с холодным осознанием... Эннеари видел, как она выкашивает все, чем цвела земля - как убивают самых храбрых, самых мужественных и стойких, как гибнут самые бескорыстные и совестливые, как вешают самых хладнокровных и хитроумных, как расточается задолго до срока под раскаленным рабским тавром жизнь самых беззащитных... и даже те, кому привалило сомнительное счастье уцелеть среди крови и огня, никогда уже не будут прежними. Да и сколько тех уцелевших хорошо еще если десятая доля по обе стороны войны! Не так вроде и много голодных ртов... но мало, слишком мало рук, способных их прокормить, погибельно мало. Он видел детей насильников и любовниц мародеров - так смотри же, эльф, смотри хорошенько!
– вот она какая, война на выживание... что, не ожидал? А ты еще на лица их посмотри, на лица, а пуще того в глаза вот в эти потускнелые, глубоко запавшие от голода глаза... понял теперь? Ты не отворачивайся, ты смотри прямо в глаза, смотри на жуткие в своей тупой решимости лица, на тонкие руки и ноги с ломкими движениями - ну, ни дать ни взять, саранча! И еще на землю посмотри... да нет, ты глаз не закрывай, ты посмотри, что оставляет за собой на этой земле эта саранча... ты ведь и представить себе не мог, что такое возможно - так смотри же!

–  На двадцать лет раньше!
– горестно проскрежетал чей-то неузнаваемый голос - неужто Илмеррана?
– Поверить не могу...

А потом саранча ринулась через Хохочущий Перевал, накрыв его черной колышущейся массой... нет, нет, нет! Видеть в зеркале еще и это... не судьба пристигла Долину Эльфов - нечто тысячекратно худшее! Эннеари в страшном сне бы не привиделось, что с его соплеменниками может сделаться такое... что мертвые будут проклинать немногих оставшихся в живых, готовых бестрепетно резать глотки спящим - да если бы только! На краткий миг ему показалось... нет, не показалось - он и в самом деле увидел в зеркале себя... увидел, что... нет, нет же, никогда, кровью своей клянусь - никогда, никогда, нет!

Рука Лерметта легла на его холодные пальцы и слегка сжала их. И это немое... нет, не сочувствие, не сострадание даже - понимание, такое надежное и неколебимое, обессилило Арьена враз. Оно высекло из глаз слезы, словно ветер в лицо.

–  Довольно!
– хрипло простонал Лерметт.
– Не могу больше!

–  Я тоже, - задыхающимся голосом ответил Алани и вновь стукнул указательным пальцем по краю карты.

Эннеари смигнул слезы и вскрикнул. Паж едва стоял, навалившись всем телом на тяжелый стол. Юноша был иссиня-бледным, губы и лунки ногтей посинели.

–  Арьен, скорей!
– вскричал Лерметт - но Эннеари уже и сам подхватил пажа под мышки, уложил поудобнее, опустился рядом на одно колено и прижал пальцы к белым вискам Алани. Знать бы еще, что с парнем стряслось...

–  Это просто потеря крови, - сварливо пояснил Илмерран.
– Очень сильная потеря крови.

Эннеари невольно обвел кабинет взглядом, но нигде не было ни кровинки даже в зеркале.

–  Плата за волшебство, - еще прерывистым, но куда более ровным голосом промолвил Алани.

Лерметт резко выдохнул.

–  Именно так, - дернул бородой Илмерран.
– За все надо платить. Чем больше крови льется в зеркале, тем больше ее теряет маг... если, конечно, он не мастер по Зеркалам Времени. Если бы я предполагал, что это случится так скоро и так кроваво, я бы запретил опыт.

–  Вам бы это не удалось, Ваше Всезнайство!
– Алани под руками Арьена заодно со здоровьем быстро обретал свое потаенное ехидство - а слабость сделала его из потаенного явным.
– Вы не мой мастер-наставник.

–  Но именно я подписываю для мастера твой отчет о летней работе, налаион!
– взгремел Илмерран.

–  Я тоже, - сухо осведомил пажа король.
– И я до тебя, мерзавца малолетнего, еще доберусь, учти. Арьен, ты как, справляешься?

–  Вполне, - не подымая головы, - ответил эльф.
– Тут особого искусства не требуется.

–  Очень хорошо, - изрек гном.
– А когда справишься совсем, дай мальчишке поесть.

–  Ох ты!
– с сожалением произнес Алани.
– Я ведь еды не припас...

–  Зато я припас, - свирепо отрезал Илмерран.
– Если бы я ждал от всяких налеа, что они смогут сами позаботиться о себе, мне пришлось бы носить траур пожизненно. На поставце шкатулка, в ней холодное мясо, ломоть паштета, кусок вишневого пирога и яблоко. Вино с лечебным настоем в белой фарфоровой бутылочке - пусть выпьет половину.

Алани чуть приподнялся на локтях.

–  Но ведь вы не знали, что я собираюсь пустить в ход именно Зеркало Времени!
– гораздо более твердым голосом осведомился он. Глаза его подозрительно сощурились.

–  Наверняка - нет, - с достоинством отпарировал Илмерран.
– Но зато я знаю тебя - и я сделал вывод на основе имеющихся у меня сведений. А гном, неспособный сделать вывод на основе имеющихся у него сведений...

Алани расхохотался во весь голос.

Лерметт, не дожидаясь Эннеари, уже открыл шкатулку со съестным и поднес ее пажу.

Эннеари только хмыкнул, глядя, как мальчишка уплетает за обе щеки, поднялся с колен и отошел в сторонку.

–  Прости.
– Лерметт положил ему руку на плечо.
– Прости меня, дурака. Я знал, что будет скверно, но не предполагал, что настолько. И на двадцать лет раньше, ты только подумай!