Милиционер радостно засвистел, и я с облегчением увидела, что мы идем не домой, а в библиотеку.

Библиотека была пуста, но на столе перед книжными стеллажами стояла чашка недопитого чая, надкушенное яблоко и развер-нутая конфета "Мишка на Севере".

Тетя Груша покашляла и сказала: "Здравствуйте!", я покаш-ляла следом, и тогда из-за стеллажей вышла библиотекарь. Каждый раз, когда мы приходили сюда, меня удивляло, почему муж

ским сло-вом "библиотекарь" называется женщина. У нее были короткие воло-сы, круглые очки, рубашка с черным галстуком, коричневый пиджак, но дальше вместо брюк шла коричневая юбка и черные стоптанные сапо-ги.

Мы с тетей Грушей вернули "Питера Пена" и взяли почитать "Сказки Пушкина".

– Вам не трудно управляться одной с такой девочкой?
– спро-сила библиотекарь, когда мы собирались уходить.

– Совсем не трудно, - ответила тетя Груша.
– К тому же моя Леля может по-английски.

– Вот как?
– сказала библиотекарь и надкусила конфетку "Мишка на Севере".

Я слегка кивнула. Ее нос был тесно зажат очками и казался очень маленьким, поэтому она каждый раз глубоко вздыхала, прежде чем начать говорить. Кончик ее носа, весь усеянный черными точечками, был белым и рыхлым и походил на булочку с маком, разломленную пополам.

– Удивительно, - вздохнула библиотекарь, отпивая из чашки.
– Как такая девочка может говорить по-английски! Это вы ее нау-чили?
– обратилась она к тете Груше и достала из ящика стола ме-шочек с конфетами.

– Нет, - ответила тетя Груша.
– Ее научила мама.

– Удивительно, - повторила библиотекарь, развязала мешочек и достала конфету "Чародейка".
– Куда вы водите ее на прогулку?

– Мы гуляем в палисаднике перед домом и ходим в зоопарк, - от-ветила тетя Груша.

– Удивительно!
– воскликнула библиотекарь, перекусила пополам "Чародейку" и улыбнулась мне.

Мы собрались уходить, но я поймала ее улыбку и вступила в разговор.

– Пожалуйста, - начала я и слегка поклонилась. Тетя Груша и библиотекарь улыбнулись, глядя на меня.
– Пожалуйста, покажите, какие у вас есть конфеты?
– спросила я и улыбнулась в ответ.

– Удивительно!
– сказала библиотекарь и гневно посмотрела на тетю Грушу.
– Есть конфеты очень вредно, девочка! От них крошат-ся зубы и толстеют ноги, ты поняла?

Она убрала мешочек обратно в стол и сухо попрощалась с на-ми. По дороге домой мы с тетей Грушей увидели высокую бабку в берете, лежащем на щеке, и мальчишку без бровей, они шли нам навстречу.

– Вова, - спрашивала его высокая бабка, - когда ты потеряешься на улице или в магазине, что ты будешь делать?

– Я подойду к милиционеру, - отвечал мальчишка без бровей, - и скажу, что я Вова Зорин-Трубецкой. А потом назову свой адрес.

Мы с тетей Грушей внимательно слушали.

– А какой у тебя адрес?
– выспрашивала бабка.

– Улица Гоголя. Дом семнадцать дробь "а", квартира три

дцать, - отчеканил мальчишка без бровей.

– У нас точно такой же адрес, - взволнованно сказала я тете Груше, только квартира у нас тридцать один.

– Это наши соседи, - сказала мне тетя Груша.

Я успокоилась и стала думать, почему наш дом называется не просто семнадцать, а еще и дробь "а". Особенно меня удивля-ло слово "дробь".

И вдруг мальчишка без бровей поднял глаза и увидел нас с тетей Грушей.

– Леля, любимая!
– крикнул он, вырвался от высокой бабки и побежал к нам.

Я спряталась от него за тетю Грушу. Но он забежал за нее и сказал:

– Я Вова!

Его куртка была расстегнута, и когда он бежал ко мне, я видела, как под курткой у него подпрыгивает живот.

А его бабка тем временем подняла берет со щеки и закрепила на голове. Но берет долго не продержался. Ополз на другую щеку.

– Здравствуйте, Аграфена Федосеевна, - кивнула она.

– Еще раз, Анна Федоровна, - кивнула тетя Груша.

– Я ему говорю, - и она указала на мальчишку без бровей, - что к вам скоро внученьку привезут. Так он меня замучил: "Когда да когда!"

Вовка смущенно улыбнулся.

По палисаднику вместе с подростками шел дядя Кирша. Подростки окружили его со всех сторон, как будто бы взяли в плен. Впереди всех, приседая и приплясывая, бежал коротышка Арбуз. Дядя Кирша остановился и подростки остановились тоже, засмеялись над чем-то, и дядя Кирша засмеялся в ответ. Потом они расступились, выпуская его, и он с достоинством направился к нам.