Моя мама довольно булькнула горлом. Я задумалась и булькнула следом.

Женщина с квадратным лицом внимательно прислушивалась.

– А ну-ка повтори, - сказала она.

Я повторила.

– А она способная, - обратилась женщина с квадратным лицом к моей маме и послала ей квадратную улыбку.

Коричневые туфельки ловко перескочили одна через другую и по-целовались пряжечками. Над туфельками нависали расклешенные штаны с проглаженными стрелками.

– Ты умеешь читать?
– спросила меня женщина.

– Да, - булькнула я.

Она очень обрадовалась и предложила:

– Возьми печенье...

– Нет, - отказалась я.

– Почему?

– Я такое не ем.

– Вот как!
– нахмурилась женщина.
– Что ж, мы сейчас проверим, как ты там читаешь!

И она развернула передо мной большой лист с красными буквами.

– "А, вэ, эс, дэ..." - прочитала я.

– Очень плохо, - перебила она.

Коричневые туфельки недовольно заерзали.

– Это "эй, би, си, ди..."

Я поправилась.

– К следующему уроку выучи все буквы!
– приказала женщина с квадратным лицом.

Коричневые туфельки запрыгали к дверям. На столе рядом с не-тронутой чашкой чая остались лежать зеленые три рубля.

На другой день учительница английского научила меня словам "окно", "стул" и "чашка" и очень обрадовалась, когда мы оставили три рубля за гитарой на подоконнике.

Через день она объяснила мне, как спрашивать про погоду и как отвечать, что погода никуда не годится. Когда мы уходили, она осталась довольна: на полочке рядом с телефоном снова лежали три рубля.

Потом было воскресенье, и женщина с квадратным лицом позвонила и сказала нам, что у нее выходной. Тогда моя мама спросила меня по-ан-глийски, не хочу ли я есть. Я ответила, что хочу чаю с молоком и бу-терброд с сыром. Потом она спросила у меня про погоду, я ответила, что погода - хуже не бывает.

На ногах у моей мамы были зеленые тапочки в черную клетку. В комнате играла музыка, и ее ноги во время завтрака ходили ходуном. Стол сотрясался. Чай подпрыгивал в чашках и вот-вот должен был перелиться через край, но делал усилие и удерживался.

В дверь позвонили. Мы подумали, что женщина с квадратным лицом отменила выходной, но на пороге стояли Натка с Аленкой.

– Очень, очень рады вас видеть!
– сказала моя мама.

Я подтвердила.

Натка сурово вошла в прихожую и за руку втащила Аленку. Натка была в красном пальто с каракулевым воротником и белой шали. Аленка была в маленьком коричневом пальтишке, из рукавов торчали руки в черных перчатках, пришитых на резинку. Левый глаз без наклейки смотрел ровно и тревожно.

– Вот уже месяц, как вы ни разу не были у Аграфены Федосеевны и ни разу ей не позвонили, - сухо сказала Натка.

Зеленые тапочки в черную клетку виновато завозились:

– Чашечку чаю?

Натка согласилась и размашисто шагнула в столовую. Маленькая чашечка утонула в ее руке.

– Аграфена Федосеевна совсем одна!
– рявкнула Натка, и ложка жалко звякнула о края.

Ноги в зеленых тапочках робко подпрыгивали и скучали.

– А я вот как раз собиралась ей звонить!
– сладко жмурясь, призналась моя мама.

– Когда?
– грозно спросила Натка, сжимая чашечку в кулаке.

Моя мама захлопала завитыми ресницами и тихо ответила:

– Вчера...

– И что же вам помешало?
– наступала Натка.

– Английский...
– пролепетала моя мама. Тапочки весело заплясали. Моя мама строго посмотрела на них, и они ненадолго притихли.
– Мы с Лелечкой занимались английским.

– Лелька способная!
– смягчилась Натка и загрустила.
– Пусть учится! Но неужели вы не нашли времени, чтобы навестить Аграфену Федосеевну? Только не подумайте, что она меня к вам подослала. Напро-тив, она умоляла меня: "Наточка, не беспокой их!"

– О, - булькнула моя мама.
– У нас с Лелей такое плотное распи-сание...

– Не беспокой...
– тихо повторила Натка и вдруг крикнула: - А вот я беспокою!
– и с размаху ударила кулаком по столу.
– Или, может быть, ты забыла, Нюрка, кто всю жизнь помогал тебе? Забыла?

Зеленые тапочки взвизгнули, поскользнувшись на зеркальном полу.

А я так обрадовалась Натке с Аленкой! Я так обрадовалась им!

Позавчера, когда мы с моей мамой шли к учительнице английского и на ней были бордовые ботинки с желтыми каблуками, в просвет между домами я увидела, как Натка с Аленкой садятся в троллейбус. Я хотела вырваться и подбежать к ним, но двери троллейбуса закрылись, и он поехал в сторону тети Груши прямо, все время прямо - и вдруг исчез.