– Почему нет?
– наконец ответила моя мама.
– Тетя Аграфена, оставайся! Я давно хотела тебе предложить!

Тетя Груша согласилась.

Она выбрала самую маленькую комнатку в конце коридора, рядом с детской. В углу стояла ее кровать и столик с зеркалом, такой же, как на улице Гоголя, а перед окном - кресло с высокой спинкой. Она целыми днями просиживала в кресле и смотрела в окно.

Через неделю пришла машина с ее вещами. Тетя Груша обрадова-лась и даже вышла во двор посчитать коробки. Она достала из кармана плаща листок, вырванный из тетрадки, и стала внимательно сверять вещи в кузове грузовика со списком. Я помогала. Список был длинным. Вещи выгружали.

– Коробки с платьями четыре штуки, - строго читала тетя Груша.

Я обегала все коробки и среди них отыскивала четыре, по-меченных "Платьями".

– Коробки с книгами - три...

Я бежала искать "Книги".

– Зеркало в раме деревянной вместе со столиком...
– напевно читала тетя Груша и радостно улыбалась, когда грузчики заносили в подъезд ее зеркало вместе со столом.

Я волновалась.

– А где твои помады?
– громко шептала я.
– Где пудры с ду-хами? Где лекарственные порошки?

– Да вот несут коробку!- успокоила меня тетя Груша.

Два грузчика с сопением спускали из кузова небольшой ящик с синей надписью "Тысяча мелочей".

Я сделала вид, что успокоилась, но сама продолжала напряжен-но следить за грузчиками. Я указывала на них тете Груше, она с по-ниманием кивала мне, но ничего не замечала. А я знала, что еще два-три слова, одно движение, один смешок в сторону, и они доста-нут из кармана перочинные ножи и хриплоголосо запоют под нашими окнами, высмеивая дядю Киршу.

Из подъезда вышла моя мама в черных блестящих сапожках с красными пуговками. Зеленым на лице были нарисованы глаза, коричневым - рот.

– Мальчики, - сказала она грузчикам. Сапожки захохотали, при-плясывая.
– Я сделаю вам чай в большой комнате и заведу музыку.

Грузчики улыбнулись прокуренными зубами. Я спряталась за тетю Грушу. Тетя Груша с пониманием погладила меня и опять ни-чего не заметила.

Мы продолжали считать:

– Шкаф с постелями - один...

– Сундук деревянный с навесным замком - один...

– Шторы шелковые с кистями - четыре мотка...

Грузчики проворно поднимались по ступенькам на пятый этаж и составляли вещи в комнату тети Груши. По дороге они загля-дывали в гостиную, где моя мама разливала чай и протирала пластин-ки от пыли.

Комната тети Груши раздвинулась в стороны и проглотила все ве-щи, приехавшие из ее квартиры на улице Гоголя. Уместился зеленый стол, стулья с матерчатыми сиденьями, полосатый диван. Коробки сначала бестолково поболтались по всем углам, а потом встали друг на друга перед кроватью тети Груши. Их тетя Груша должна была разобрать. Один только шкаф с постелями остался стоять в коридоре напротив ее двери.

Моя мама тем временем завела музыку в гостиной, а груз-чики толпились на пороге, поджидая чаю. У одного что-то зазвенело в кармане. Я вздрогнула. Я знала: это перечинный нож ударился о металлический рубль.

Моя мама топнула ногой, приглашая грузчиков к столу. Груз-чики вбежали, толкаясь, и оседлали стулья. Они положили руки на их спинки, а ногами ударили по воздуху, как пришпорили. Черные сапожки с красными пуговками топнули и пустились в пляс. Они так плясали, что одна пуговка оторвалась и волчком завертелась на ков-ре.

Грузчики выпили чай, достали из карманов перочинные ножи и на спинках стульев вырезали свои имена: "Витя, Юра и Сережа". Моя мама засмеялась, встала на стол и прочитала стихотворение. Грузчики задумались и вырезали на спинках стульев: "Здесь были..." Потом наступила ночь, и сапожки с красными пуговками стали про-щаться. Они визжали и указывали на дверь. Грозились вызвать мили-цию. Грузчики нехотя разошлись, но на прощанье попросили еще чаю. Но моя мама открыла заварочный чайник и показала, что он пуст.

Наутро я взяла три рубля и пошла к женщине с квадратным лицом, чтобы сказать ей, что "семья Козловых живет в большом до-ме на третьем этаже, и старший Козлов-бухгалтер пьет кофе по ут-рам и заедает бутербродами с сыром".

– All right, - ответила мне женщина с квадратным лицом.

Я положила три рубля в вазочку с печеньем и попрощалась.

Когда я вернулась, тетя Груша сидела в кресле в ночной рубашке и смотрела на пирамиду коробок. Коробка с надписью "Ты-сяча мелочей" была раскрыта, но она достала оттуда только круглую шкатулку с пуговицами. Сквозь пластмассовую крышку они просвечи-вали разноцветными пятнами. Тетя Груша раскрыла шкатулку, и пуго-вицы звонко посыпались на пол. Среди них были длинные голубые, розовые маленькие, похожие на застывшие капельки, и белые, в золотых ободках. Я собрала их с пола и разложила на подоконнике.