Из кабинета я выхожу сияющий и довольный, на немой вопрос Семена показываю большой палец.

– Какой ты стал красивый!
– Потрясенный Семен обнимает меня за плечи, умиленно смахивает слезу.
– Ты вышел, я даже сперва не узнал. Постройнел, помолодел...

Тут же в приемной мы припадаем к бутыли, после чего отправляемся ко мне домой. Уже в квартире Семен крутит меня и вертит, без конца прицокивает языком.

– Ай, да врачи! Ай, да кудесники! Ты сейчас прямо как мой Вован. Румяный, стройный...
– Подобревший от водки Семен несет полную околесицу, но мне все равно приятно.
– Знал бы ты, какой он у меня!

– Такой же, как я.

– Что ты! Даже сравнивать нечего!..
– Семен забывчиво фыркает.
– Вовка - это ж богатырь! Менделеев с Ломоносовым в одном лице! Неделю назад бриться пробовал, все щеки изрезал. Как настоящий мужик!

– Молодец!

– А то! Давеча день чьей-то независимости праздновали, так гости с собакой приперлись. Порода еще такая заковыристая. То ли вротвеллер, то ли еще как-то не по-русски зовется. Словом, кинули псине косточку, чтобы не скучала, и за стол. А Вован мой машинки тем временем в комнате соседней катал. Вротвеллер, дурачок такой, косточку подхватил и туда же убрел. Мы пьем, закусываем, шутим себе потихоньку, вдруг слышим рычание. Злобное такое! У меня, Тем, так сердце и обмерло. Вон их сколько кругом собак бешенных - булей да стаффордов. То прохожего сожрут, то конечность откусят. Короче, забегаем в детскую, а там следующая картина: вротвеллер, бычина такая, язык вывалил на грудь и ошалело смотрит на Вована. Тот по-турецки рядом сидит и кость гложет. Здорово, да?
– Семен восторженно хохочет. Я тоже смешливо икаю.

– Как считаешь, можно таким сыном гордиться?

– Ясное дело - можно! Даже если нечем гордиться, все равно чем-нибудь да гордятся. А тут кость отнять - да еще у пса матерого!

– А я что толкую! В самости у нас все герои. Англичане гордятся одноглазым Нельсоном, французы - тоннами пролитой в революцию крови, венгры - самым старинным на континенте метро. Только это все пустое! Ты кость отними. У вротвеллера!

– Да еще в три года!

– Два!
– Семен трясет растопыренными пальцами.
– Тогда еще два было!

– Тем более!

– Во!.. Ты, Тем, меня понимаешь. Ты тоже из наших!..

Мы разбрасываем руки, чтобы обняться, но в эту минуту трезвонит телефон.

– Если моя, то меня нет.
– Шепчет Семен.

– Будь спок, - я, покачиваясь, иду к телефону.

Но это не жена Семы, это его величество Келарь.

– Здорово, - приветствует он и сопит в трубку. Я снова икаю, и он принимает это за смешок.

– Весело, да?

– Не очень...

– Короче, с гаражами у тебя получилось, признаю. Только ведь это... Отвечать придется, как думаешь?

Я мало что понимаю из его слов, но на всякий случай оправдываюсь.

– Три дня еще не истекли. Я сразу говорил...

– Ты мне луну не крути!
– Взрывается он.
– Кто тачку мою спалил! Не ты ли? А охранников кто отдуплил!?

Я мычу неразборчивое. Сказать абсолютно нечего.

– Главный нагляк, что ты без предъявы на сцену вышел! Кто же так дела делает?

Он снова некоторое время сопит, а в мозгах моих происходит некоторое просветление. Петя! Разумеется, это наш доблестный сержант. Кого-то там отдуплил и где-то там нахулиганил.

– Вы это... Тоже у меня гараж обчистили, - лепечу я.

– Да что у тебя там было? Что?!

– Велик.

– Чего?!

– Велик дорожный. Со спидометром.

– БМВ с великом равняешь?
– Келарь почти рыдает.
– Ты, пакость, почему насчет крыши ничего не сказал? Что тебе стоило? Перевел бы стрелки, разобрались бы с твоим паханом по-человечески.

– Я говорил...

– Кто же так говорит! Бубнил ты, а не говорил!
– Келарь наконец берет себя в руки.
– Ладно, давай так. Забьем стрелочку с твоим отморозком, там все и выясним. Возле Купеческого дома на пустыре, идет? Завтра в семь.

– Хмм... Я передам ему.

– Кто хоть он такой?
– Не выдерживает Келарь.

– Петя Селиванов.

– Какой еще Петя?

– Спецназ сороковой армии.

– Спецназ?
– Голос собеседника скучнеет. До меня доносится цепочка неразборчивых ругательств.
– Ладно, завтра поглядим, что там у тебя за спецназ. Бывай, гаденыш!

Я кладу трубку, и телефон почти тотчас взрывается трелью.

– Чего это у тебя занято да занято? Бабенкам головы морочишь?
– Петя Селиванов что-то жует и вместо "занято" у него получается "жанято", а вместо "бабенкам" - "жабенкам".

– С Келарем говорил. Как раз насчет тебя.

– А-а...
– Он ухмыляется.
– Значит, наябедничал уже?

– Ага. Только я ничего почти не понял. Ты что, машину у него спалил?

– Не спалил, а поднял. Из "Мухи". Так что с тебя картинка.

– Картинка - само собой, только он встречу назначил, - я коротко передаю Пете наш разговор.
– Учти, он туда с орлами заявится. Оружие наверняка прихватят.

– Понял, - сержант Петя Селиванов снова хмыкает.
– Только и мы, Тема, не лыком шиты. Придумаем что-нибудь.