– У меня столько не наберется.

– Не в этом дело. Я бы помог, если что. У меня, знаешь, какая кровь! Эх, Тема, такую кровь, как у меня, даже в Голливуде не найдешь!.. Другое плохо. Ненадежный Мишка партнер. Все больше по женщинам работает. Говорит, у них слаще.

– Врет, наверное?

– Конечно, врет! Как это слаще! От шоколадок, что ли?.. Семен на минуту задумывается. Наконец, очнувшись, бедово встряхивает головой.
– Ладно, Тема, не все потеряно!

– Что-нибудь родил?

– А то! Классовую-то ненависть отменили, так? Значит, межнациональная теперь пойдет. С ней покончат, - религии схлестнутся.

– Это ты к чему?

– К тому, что без ненависти у нас никак не получается. А коли так, то щит добрый всегда пригодится.
– Семен снова трясет головой, с любопытством разглядывает облако ниспадающей перхоти.
– Эвона ее сколько! Вот бы падала на стол и в золото обращалась.

– Тогда ты был бы миллионером.

– Да уж... Тогда бы я тебе не три тысячи, а десять одолжил. А то и вовсе подарил.
– Семен удовлетворенно кивает.
– Ладно... Есть у меня один вариантец!

– Что за вариант?

– Петя швейцар. Я тут как-то болтал с ним о том о сем. По-моему, самый подходящий мужик. Можно его попросить.

– Петю?

– Ну да. Видал его кулачища? Как четыре моих. И служил в каком-то горячем многоточии. На вертушках в горы забрасывался. Чем не крыша?

– Так-то оно так. Только ты ведь знаешь, что говорил Гете. У швейцара нет героев.

– Швейцар, Тема, швейцару рознь. У Пети герои есть. Даже целых два. Во-первых, Арнольд Шварценеггер, а во-вторых, Юра Шевчук из ДДТ. Но главное, - Семен хитро улыбается, - швейцары - они как солдаты. Всегда мечтают о генеральских погонах и маршальских звездах. Да ты и сам сейчас убедишься...

***

Не проходит и минуты, как к нам подсаживается бронтозавр Петя. Стул под ним жалобно потрескивает, и на всякий случай Петя придерживается руками за столик. Семен знакомит нас и коротко повествует о моей проблеме. Петя, надо отдать ему должное, в суть вникает с воодушевляющей быстротой. Мужик он мощный и при этом явно не глупый. При этом - на лбу и загривке у него примерно равное количество складок, что тоже показатель не самый плохой. После рюмочки дешевого коньяка в недешевой бутылке, он указывает на меня мускулистым пальцем.

– Я видел, ты хозяину картинки рисовал. С фифами. Они действительно чего-то стоят?

– Во, загнул!
– Сема хлопает себя по колену.
– Это же искусство, Петя! Понимать надо! Не просто стоят, а очень даже стоят! Искусство - оно даже не в долларах оценивается, а в фунтах стерлингов.

– Хмм... А в долларах почему нельзя?

– Потому что в сравнении с фунтом доллар такой же деревянный, как наш рубль. Ты думаешь, у Арнольда дома блины от штанги по стенам развешаны? Гантели с гирями? Черта-с два! Картины у него висят! В спальне - Модильяни, в холле Пикассо, на кухне - натюрморты с голландскими помидорами. Все почему? Потому что это престижно, потому что в среде миллионеров это считается высшим шиком.

– Шиком, говоришь?
– Круглое лицо Пети слегка розовеет. Он сосредоточенно думает, в рассеянности сворачивает штопором мельхиоровую вилку.

– Видал?
– Сема вырывает у него из рук вилку, сует мне. Это даже не шифер, это много круче!

– Какой шифер?

– Мы о своем, Петя, не обращай внимания.

– Ладно...
– Цедит швейцар.
– Только предупреждаю сразу: у меня расклад чистый, и рейтинга я терять не хочу.

– Какие потери, Петя!
– Семен прижимает пятерню к груди.
– Мы же путные люди!

– Мне важно предупредить.
– Добродушно басит Петя. Потому как ты мне приоритет дай, уважение сделай, тогда я подумаю.

– Так и мы ведь о том же! Только скажи, мы тебе и рейтинг и паблисити сварганим.

– Только чтобы мимоходом и без хиппишу.

– О чем речь!

– Тогда будет и маза.

– Значит, бартер?

Петя кивает.

– Одну картинку типа авансом - навроде вступительного взноса, а дальше по обстоятельствам.

– Я ведь сразу говорил, - чирикает Сема, разливая коньяк, - Петя - не жлоб, он такие вещи понимает. Это новые за пару баксов без штанов на проспект гулять выйдут. А Петр - свой исконный!

– Послушай, Петь, - я слегка растроган и чувствую, что со своей "крышей" должен быть предельно честен.
– Картину я тебе, конечно, изображу, только ты тоже пойми, это не пьяный фуфел из подворотни. У него только частных магазинов - штук десять по городу.

– Ну, положим, парочка киосков у меня тоже имеется. А магазины - что ж... Значит, есть что терять.

– Но десять магазинов...

– Десять магазинов, - внушающе произносит Петя, - это десять подствольных гранат. Всего-навсего.