_ _ _ _ _

– Озерки, - прохрипело радио обиженным голосом. Любка вздрогнула и почему-то сошла. Трамвай, весело звеня, помчался дальше.

Любка брела по пустынному пляжу. Ветер трепал брошенные отдыхающими газеты, рябил темную гладь и приятно щекотал лицо. Любка подняла воротник плаща и, усевшись на скамейку, задремала

Проснулась она, почувствовав на себе чей-то взгляд. Перед ней стоял малыш и сосал большей палец.

– Тетя, ты плачешь, - констатировал он.

Любка растерялась, ее никто еще не называл тетей.

– Какая она тебе тетя!
– откуда-то появилась молоденькая, ненамного старше Любки девушка и бесцеремонно потащила малыша к воде. Любка наблюдала, как она прикуривает, неумело держа сигарету в ярко накрашенных губах, когда малыш закричал:

– Остров! Мама, остров!..

– Где?
– девушка даже не обернулась. А Лобка почему-то вздрогнула.

– Да вот же, смотри?
– малыш тыкал пальцем куда-то вдаль. Любка посмотрела и тоже ничего не увидела.

– Опять выдумки!
– мать потащила ребенка от воды, тот упирался.

– Там остров!
– заплакал малыш.

– Я вижу остров, не плачь, - Любка присела перед малышом. Тот сразу перестал плакать.

– Правда?

– Честное слово, - Любка серьезно посмотрела на малыша.

– Тоже мне воспитательница!
– мать схватила ребенка за шарф и потащила за собой как собачонку. Малыш все оборачивался и пытался махнуть Любке рукой.

52.

Любка вернулась домой другим человеком. Лицо ее раскраснелось, губы порозовели, заблестели глаза, и мать, открыв двери, всплеснула руками и засуетилась, помогая ей снять плащ. А когда Любка, неожиданно для самой себя, благодарно прижалась к ней щекой, мать не выдержала и зарыдала в голос.

– Мамуля, все хорошо...
– Любка погладила ее по плечу и прошла в комнату. Достала за уголок сложенный лист и медленно его порвала на мелкие кусочки. Закрылась на ключ и, стащив с полки. пыльный чемодан, начала бросать туда вещи.

53.

Перемазанный сажей именинник добил последний огненный язычок шинелью и бросился на помощь Старику, который не придумал ничего лучшего, как топтать пламя башмаками. Башмаки уже дымились и готовы были загореться. Подскочивший Горелый вылил на ноги Старика ведро воды, и тот задымился, как самовар, взмахивая пуками и притопывая, словно отплясывая русского. Иван тряс обожженной рукой и тихо выл.

– Шабаш, - Седой размазал пот вместе с сажей по лицу.

– Что там у тебя, - Горелый остановил Ивана, - маслом надо помазать или мочой...

– Гады, - скулил Иван.

– Еще немного, и мы бы, как эти птички, - кивнул на грифонов Горелый. Поджаренные грифоны уныло свесили клювы.

Ивана перевязали и торжественно, как героя, уложили на нары.

– Ну, что, Седой, - заговорил Горелый, - надо что-то решать.

Седой кивнул. Старик, почувствовавший напряженность, завертел головой, стараясь заглянуть каждому в глаза. Глаза прятали.

– Все вместе?
– уточнил Горелый.

Седой снова кивнул.

– Хорошо, - продолжил Горелый, - через месяц-другой залив замерзнет, в город ходу нет, да и не успеть уже, так ? Нам остается только передохнуть, как мухам... Так?

– Говори, что делать!
– отчаянно закричал Чекушка.

– Верно, Чекушка... Отвечаю: идти на крупняк, чтоб раз - и в дамки.

– Спокойно, дед, сейчас врубишься. Значит, так. Приглядел я тут один магазинчик. Без охраны. Кассу снимают в шесть. Мы приедем в пять. Делаем маски и пистолеты...

– Настоящие?
– вскинулся Иван.

– За настоящий такой срок намотают... А стрелять не придется. Так, попугаем слегка...

– Вы будете... грабить?
– дошло до Старика.

– Не перебивай!
– огрызнулся Горелый.

– Нельзя, - разволновался Старик и даже перешел на итальянский, но спохватился.
– Этого нельзя... Остров... он умрет... Вы убьете его... Старик не мог подобрать нужных слов.

Вдруг прозвенела рында. Все затихли.

– Это я!
– раздался голос Марселя. Все облегченно вздохнули.

_ _ _ _ _ _ _ _

– Вы что там, костерчик жгли?
– Марсель брезгливо отряхивался.

– Что с часами?
– перебил его Горелый и встал у выхода. Марсель заметил это и усмехнулся.

– Можно, я все по порядку...- все выжидающе молчали.
– Часы забрал один человек... И у вас фигурки тоже он забрал. Да, да! Живет он один. Дом огромный. Барахла куча. Есть и золотишко. Где сигнализация, я знаю... Ясно?

– Я ему не верю, - Горелый подозрительно смотрел на Марселя.
– Чего это он о нас так заботится?