– Извини, - лицо Любки высветилось маской.
– Я не права... Но я тебя прошу, пойдем со мной. Я тебя умоляю...

– Я не могу.

– Ты мне очень нужен, понимаешь... Я просто люблю тебя, как дура... Ты пойдешь?
– шепотом спросила Любка.

– Нет, - голос Седого дрогнул.

– Я тебя ненавижу, Седой, - выдохнула Любка и бросилась вниз. На лестнице она оттолкнула Чекушку и бросилась вон из убежища.

43.

Седой накрыл Чекушку поплотнее, поправил тюфяк Ивану, посмотрел на бормочущего во сне Горелого и вышел в залу, захватив шинель. Ему не спалось. Он закутался в шинель и пристроился у камина. За окном тревожно шумел дождь, сверкали бесшумные молнии, выхватывая из темноты зловещие морды грифонов.

44.

... Качались мощные кроны дубов, разбухали на глазах свинцовые воды залива. Ржавый военный корабль вдруг качнулся и, развернувшись, двинулся в сторону города, выставив черные жерла пушек. Вода заливала деревья, подбираясь к дому.

Седой приподнялся, озираясь. Задрожала дверь и затрещала под мощными размеренными толчками. Вдруг изо всех щелей побежали крысы, злобно пища. Дверь хрястнула и сорвалась с петель. Хлынул внутрь пенящийся мутный поток. Седого закрутило, ударило головой о своды потолка, закрутились перед его глазами зверюшки, нарисованное на капителях, смутно ему напомнившие что-то. Седой уцепился за голову грифона и, оттолкнувшись, вынырнул в окно. За окном вода сделалась прозрачной и спокойной. Внизу он четко различал булыжную мостовую, стайка рыбешек крутилась возле работавшего телевизора в витрине магазина. Словно морские подводные птицы, кружились вокруг него книги. 3адыхаясь, Седой оттолкнулся от стены ж вынырнул на поверхность.

Наверху было тихо и темно. Он подплыл к берегу и ступил на камни. Множество мелких мохнатых существ вдруг зашевелились у него под ногами. В ужасе Седой бросился в воду и поплыл под сводами пещеры. Вдали трепетал голубой крохотный огонек. Седой поплыл к нему.

В сердцевине сводчатого грота на желтом островке играл младенец, сидя спиной к Седому. На специальной подставке горел голубой камень. Седой взобрался на островок, утопая в желтом тяжелом песке по щиколотку. Он зачерпнул его в ладонь и понял, что это - золото.

Младенец строил из кубиков башню. Седой медленно приблизился к нему. Младенец повернулся, и Седой увидел истасканное лицо Артура. Тот смотрел на Седого с любопытством и вдруг как-то нахально, словно шлюха. подмигнул. Седой закричал и проснулся...

45.

За окном шумел дождь, застыли по стенам хранители сокровищ. Седой потуже завернулся в шинель, но какой-то скребущий звук заставил его подняться.

46.

Любка шла сквозь дождь. За ней увязался молодой человек в автомобиле, но Любка не замечала его. Перед самым домом Артура она задержалась на минуту, чтобы увидеть в окне свет.

– Кто здесь?
– спросил тревожно Артур, вглядываясь в темноту. Сверкнула молния, и Артур узнал Любку.
– Ты?
– вскричал он и отступил в сторону.

Любка вошла и встала, молча глядя на Артура. Волосы ее вымокли, по лицу бежали струи воды.

– Так и будем здесь стоять?
– усмехнулась она.

Артур посторонился, взмахнув бордовыми крыльями халата. В гостиной звучал Моцарт. Любка влезла в большое кресло с ногами, не проявляя никакого интереса к Артуру.

– Моцарт?
– зачем-то спросила она.

– Да, - напрягаясь, ответил Артур.

– Моцарт умер.

– Может быть, вина?
– Артур явно растерялся.

Любка протянула руку, Артур подал ей фужер вина. Любка выпила залпом.

– Вино кислое. Вино кислое, и Моцарт умер.

– Моцарт жив, - возразил Артур.

– А?
– Лобка словно увидела Артура впервые. Вдруг она задрожала, стуча зубами, тревожно озираясь, как зверек в клетке.

– Ты промокла, - Артур укрыл ее пледом, - Может, растереть?. .

– Потом, - нехорошо усмехнулась Любка.

– Еще вина?

– Водки!
– и выпила залпом, тут же закурив сигарету.
– Не ожидал?
– снова усмехнулась Любка.

– Ты же знаешь...

– Вот я и пришла, - пьяно хихикнула Любка. Поднялась и, обойдя гостиную, внимательно рассмотрела ампирную с позолотой мебель, старинное оружие, развешенное по стенам на узорных восточных коврах, картины в золоченых рамах, статуэтки, старинные книги в шкафах, фарфор, белый рояль в глубине. На полу валялись уже запылившиеся карточки. Любка подняла одну из фотографий, где она прижималась щекой к Артуру.

– Ой, какой хорошенький, - рассмеялась Любка и снова нахмурилась.
– А ведь тогда, в детстве, я была влюблена в тебя по уши. Ты был такой... романтический...
– она снова рассмеялась и потянулась, хрустнув плечиками. Ду-ура...

Она подошла к роялю и, как заправский тапер, держа во рту сигарету, сбацала виртуозный рэгтайм.

– Ты прекрасно играешь.

– В свое время предки цепями приковывали, - Любка прошлась по комнате, трогая пальцами статуэтки, и, не глядя на Артура, неожиданно закричала.