Лорен кивнула. Она так понимала его!

Ей захотелось протянуть руку и дотронуться до него, словно рядом с ней был не взрослый человек, а обиженный мальчик.

Но вместо этого она сказала:

– По-моему, именно благодаря уроку, который вы усвоили, вы и станете прекрасным отцом. Я выросла в такой же семье. Не помню, чтобы отец провел с нами хотя бы один выходной. Даже дома он не слезал с телефона, заключая бесконечные сделки.

Но как раз поэтому, как мне кажется, из меня получилась неплохая мать.

– Да, но работа не отбирает у вас вашего времени целиком, - возразил Леланд.
– Уйдя оттуда, вы можете не беспокоиться ни о чем хотя бы до утра. Когда же на вас ложится ответственность за дело, это невозможно. Слишком много людей зависят от вас, и если хотите добиться успеха, то и после восьмичасового рабочего дня вам не удается уйти и забыть обо всем.

– Значит, вы решили пожертвовать семьей во имя работы?

– Я не принимал сознательного решения, но так получилось, вы правы. Подсознательно я тянулся к женщинам, которые были самостоятельны и многого добивались в профессии, зная, что они не будут слишком требовательны ко мне.

– И много их было?
– не подумав, спросила Лорен и испуганно замолчала.

– Ревнуете?
– ухмыльнулся Леланд.

– Ни в коем случае, - возмутилась она, понадеявшись, что он не заметит ее неискренности.
– Просто любопытно, вот и все.

Мне кажется, что даже удачливые в профессиональном отношении женщины, как вы их называете, рано или поздно должны становиться более требовательными в любви.

– Мне удавалось этого избежать.

– Как? Часто и поспешно меняя объекты внимания?

– Вы весьма проницательны... Но довольно о моей личной жизни. Как насчет вашей?
– спросил Леланд и, взяв руку Лорен, легонько коснулся ее губами.

Прикосновение было мимолетным, но удивительно ласковым. Желая скрыть волнение, Лорен попыталась рассмеяться, но ее смех показался ей самой неестественным.

– Знаете, одиноким матерям не до личной жизни, тем более тем из них, кто работает и учится. И потом...
– она замолчала, не закончив фразы.

– И потом, слишком мало времени прошло после смерти вашего мужа, верно?

Лорен кивнула. Леланд смотрел на нее с сочувствием.

– Я понимаю. Мне показалось, что в прошлый раз вы подумали именно об этом.

Я не ошибся?

– Да. Я просто.., просто не могла не вспомнить о Дате. Понимаете, даже не знаю, как объяснить, мне показалось вдруг, что это предательство. Мне иногда все еще кажется, что я замужем. Дат так старался.

В нашей жизни не хватало чего-то важного, но не по его вине.

– И вы поэтому собираетесь до конца своих дней сохранять верность его памяти?

Подобная жертва неоправданна, Лорен, и если Дат действительно был таким человеком, как вы говорите, то он наверняка бы ее не одобрил.

– Я понимаю, что вы правы, и тем не менее быть с другим мужчиной.., быть с вами так быстро... Нет, это все равно что изменить!

Лорен сама удивилась своей откровенности. По ее щекам, пока она говорила, катились слезы, но она поняла это только тогда, когда Леланд осторожно вытер их.

Затем обнял ее и прижал к себе, но лишь для того, чтобы утешить. Он гладил ее по голове, как ребенка, и впервые за много времени Лорен стало очень спокойно. Словно почувствовав это, Леланд отпустил ее и быстро поднялся на ноги. Взяв пиджак, жилет и галстук, он наклонился и поцеловал Лорен в лоб.

– Вы уходите? Но почему?
– удивилась она.

– Поговорим об этом в другой раз, - ответил он тоном, не терпящим возражений.

Молчаливо провожая его взглядом, Лорен не могла отделаться от охватившего ее ощущения пустоты.

События двух последующих недель не объяснили, чем был вызван столь неожиданный уход Леланда, и это очень ее огорчало. Правда, работа и заботы о Холли отнимали столько времени, что особенно задумываться Лорен было просто некогда.

Несколько раз Леланд заходил к ним в отдел, был любезен, но сух. На занятиях он вел себя с ней совершенно так же, как и со всеми остальными студентами. Он не бросал на нее полных значения взглядов, не просил остаться после лекции. Более того, Лорен подозревала, что он слишком поспешно покидал аудиторию именно для того, чтобы случайно не столкнуться с ней.

Удивление Лорен не только не проходило, но с каждым днем росло. Она убеждала себя, что должна радоваться тому, что он больше ее не преследует, но чувствовала себя одинокой и обманутой и все больше ненавидела себя за то, что ей это не безразлично.

Как назло, Холли часто спрашивала, когда Леланд придет навестить их. Уклончивые ответы матери не устраивали ее, и в конце концов она попросила позвонить ему и пригласить пообедать у них.

– Нет, Холли! И хватит об этом!
– не выдержав, прикрикнула на дочку Лорен и тут же, пожалев о своей несдержанности, стала успокаивать ее, уговаривая потерпеть.
– Солнышко, я знаю, что тебе нравится Ли, - сказала она ласково.
– Мне он тоже нравится, но он очень занят. Я уверена, он обязательно зайдет навестить тебя, как только освободится. Ты должна подождать. Обещаешь?