– Ну что же, - сказал небрит, - мы, разумеется, не будем нарушать. Мы, конечно, сразу уйдем, только покажите, пожалуйста, какой он, этот пропуск. У вас ведь, наверное, есть...

Небрит поинтересовался из чистого любопытства, в известных пределах свойственного всем небритам, однако существо повело себя странно и неожиданно.

Оно переменилось в лице, стало суетиться, бегать по будочке, охлопывая свое неопрятное одеяние, а потом вылезло наружу, село на землю и горько заплакало.

– Ну вот, - сказал Кварк, - то он угрожал, теперь разревелся. Кто же нам объяснит, что такое пропуск?

А существо сидело и рыдало, заслонив дверь своим могучим задом. Арбалет остался на столе; приглядевшись, небрит увидел, что не только тетивы на нем не было, но и самого арбалета, в сущности, не было тоже: арбалет оказался призраком, как и существо в серо-буром.

– Так вы, стало быть, дух, - с облегчением сказал небрит.

– Да, - простонало существо, не прерывая рыданий, - я дух, всего лишь дух.

– А чей вы дух, позвольте полюбопытствовать?

– Я не просто дух, - горделиво проплакало существо, - я последний из духов-хранителей древнего и мудрого племени ухров.

История падения племени диких ухров, пересказанная небритом Что это за племя, откуда взялось и почему так называется - этого, кажется, не знает никто. Ясно, что дикими они были всегда, а вот самоназвание, как утверждают некоторые, приобрели одновременно с начатками грамотности. Кто именно обучил их писать хотя бы пропуска, неизвестно по сей день. Автору представляется наиболее вероятным, что племя это, уже и в ту отдаленную эпоху людоедское, было посещено каким-то странствующим миссионером. Он успел выучить грамоте нескольких туземцев, после чего был съеден как впоследствии выяснилось, преждевременно:

читать туземцы еще не могли, зато писать очень полюбили. Какой национальности был почивший слуга Господа, сказать мудрено, поскольку во всех памятниках письменности ухров нет ни одного осмысленного слова.

Несомненно, однако, что в смысле племя и не нуждалось: некий колдун сумел непонятным автору способом связать письменность с магией. Когда ему это удалось, и началась эпоха ухров.

О раннем периоде ничего определенного сказать нельзя. Известно лишь, что в ходу был алфавит не то латинский, не то арабский, а печать не была еще изобретена. В эту же эпоху племя в целях решения продовольственной проблемы начало взимание штрафов с шедших на водопой животных, для каковой цели был воздвигнут забор с примыкающей живодерней.

Культура племени быстро развивалась, пока с изобретением печати не произошел раскол на несколько враждующих партий, каждая из которых владела собственной печатью - разумеется, единственно правильной. В ходе гражданской войны, в которой использовались такие варварские виды оружия, как арбалеты, заряженные солью, скоросшиватели и даже пресс-папье, племя оказалось под угрозой вымирания.

Спасло его лишь появление Великой печати Роршаха в виде большой кляксы, в которой каждый мог увидеть все, что ему угодно.

Демографический кризис был побежден с помощью справки о размноженности, по предъявлении которой незамедлительно появлялся новый ухр. В связи с этим съели оставшихся женщин, предварительно изъяв у них пропуска. Воцарившийся вслед за тем мир был нарушен лишь много лет спустя, когда один из ухров потребовал пропуск у другого: справка, как оказалось, способна была создавать лишь новых членов племени, но отнюдь не документацию на них. В соответствии с национальным характером это досадное упущение привело к многовековому кровопролитию, за которым несколько неожиданно последовала эпоха расцвета.

В стране началось всеобщее благоденствие, демократия достигла неслыханных высот:

за последние двести лет существования племени ни один ухр не был съеден против своего желания. Казалось, ничто не предвещало катастрофы.

Но внезапно было обнаружено, что на Великом охранном заборе, воздвигнутом незадолго до того на месте пришедшего в ветхость Изначального забора, висит бумажка с большой и страшной печатью. Что там было написано, ухры, не умея читать, не знали; вероятно, именно поэтому они перебили и съели друг друга. В живых остался лишь один, спрятавшийся в бутылку из-под чернил. Его дух и по сей день требует пропуск у всех, кто направляется к водопою.

С духом не рекомендуется вступать в разговоры, поскольку это может быть опасно для вашего здоровья. Оружие его не причинит вам вреда, если только сами вы не дух. Впрочем, всегда можно обезопасить себя, потребовав пропуск: дух-хранитель убежден, что пропуск существует по сей день, однако найти его невозможно, поскольку пропуск заколдован и залит чернилами.

* * * - Да, ребята, много же на свете идиотов!
– сказал Кварк.

– Воистину ужасен гнев Господа нашего на язычников, осмелившихся впасть в грех чревоугодия относительно смиренного служителя церкви.