– Бедняга Гэл, - задумчиво проговорила Блейз.

– Бедняга Гэл? А как же бедный Тони, которому теперь придется спать на полу в комнате, где нет даже камина?

Блейз не сумела сдержать смешок - в эту минуту Тони казался ей особенно одиноким и разочарованным.

– Если вы пообещаете сдерживаться, - начала она, откинув одеяло, - я потеснюсь, и мы сможем улечься рядом.

– Я согласен!
– Тони мгновенно устроился рядом с ней.
– Спокойной ночи, мадам!
– Отвернувшись от нее, он укрылся одеялом.

– Спокойной ночи, милорд!
– ответила Блейз и задула свечу.

Вскоре после этого она услышала ровное дыхание Тони и постепенно успокоилась. Поежившись под одеялом, Блейз тихо вздохнула. Близость мужского тела почему-то успокаивала ее. Как бывало сотни раз за прошедший год, она вспомнила Эдмунда. Почему он погиб?! Им было так хорошо вдвоем, они вели незатейливую и мирную жизнь, Блейз чувствовала себя защищенной, но самое главное - она была любима. Возможно, Эдмунд и одобрил бы ее брак с Тони, но между ними не было ничего общего. Блейз была невыносима мысль о том, что ей придется родить ребенка человеку, к которому она не испытывает никаких чувств. Дети должны появляться, когда мужчина и женщина любят друг друга. Возможно, именно потому ей так и не удалось зачать ребенка с королем. Что же теперь делать? Она добилась всего лишь трехмесячной отсрочки, а потом ей уже не удастся отказывать Тони в том, что ему положено и по Божьему, и по человеческому закону. Перебирая эти тревожные мысли, Блейз наконец погрузилась в беспокойный сон.

Энтони проснулся на рассвете, услышав, как ходят внизу хозяин постоялого двора и его прислуга. Из конюшен доносилось приглушенное ржание. Он с удовольствием потянулся, прогоняя из конечностей сон, и, повернувшись, увидел, что Блейз мирно спит рядом с ним. Ее лицо было неразличимо в серой полутьме, тело казалось бесформенным под толстым одеялом. Его жена. Блейз. Блейз Уиндхем - его жена. Исполнилась его заветная мечта, но из этого ничего не вышло. Он осторожно выскользнул из постели и, первым делом наполнив ночную посуду, быстро оделся, ибо воздух в комнате к утру стал морозным. Небо уже начинало светлеть, и теперь, повернувшись, Энтони мог разглядеть Блейз.

Во сне она выглядела невинной и нежной. Как трудно было узнать в этой спящей голубке тщеславную женщину, любовницу короля! Но даже помня об этом, Энтони хотел заполучить ее в жены. Как ему повезло, что Блейз надоела королю именно в тот момент, когда он, Энтони, прибыл ко двору! Иначе ему нечего было и надеяться жениться на ней.

Медовые волосы Блейз разметались по подушкам. Господи, как она была прекрасна! Разве могла мужчине, даже королю, наскучить такая прелесть?

Он прикоснулся к ее плечу и осторожно встряхнул ее.

– Просыпайтесь, Блейз. Уже утро, вскоре мы выезжаем.

Она проснулась мгновенно и молча кивнула ему.

– Прислать к вам Геарту?

– Если это вас не затруднит, милорд.

Они позавтракали печеными яблоками со взбитыми сливками, ветчиной, яйцами, сваренными вкрутую, и только что вынутым из печи хлебом с маслом и сливовым джемом. Блейз заставила сестру выпить немного эля, а затем пройтись добрую милю пешком, прежде чем позволила ей сесть в экипаж.

– Беда в том, что ты слишком снисходительна сама к себе, - поучала она Блисс.

– Но я жду ребенка!
– возразила та.

– Это вполне естественное событие в жизни молодой замужней женщины, усмехнулась Блейз.
– Ты пробыла при дворе так долго, что вконец запуталась, и теперь не знаешь, что естественно, а что нет. Тебя тошнит потому, что ешь слишком много жирной пищи. Вспомни, еще сегодня утром ты отказывалась есть крутые яйца - разумеется, предпочитаешь сваренные в мешочек и облитые соусом из марсалы и сливок! Простая еда лучше всего. Ты ведь не хочешь пополнеть, Блисс, а если будешь продолжать в таком же духе, то расползешься к тому времени, как появится ребенок, и никогда уже не сумеешь влезть в тесные придворные платья.

– Ты точно знаешь, чем напугать меня, - проворчала Блисс, - впрочем, ведь ты уже дважды была беременна. И надеюсь, знаешь в этом толк.

Фиалковые глаза Блейз блеснули.

– Да, Блисс, знаю. Так что лучше слушайся меня, иначе Оуэн переметнется к какой-нибудь тоненькой девушке.

– Никогда! Этот шалопай так влюблен в меня, что никакой женщине не занять мое место, - заявила Блисс.
– И все-таки я постараюсь следовать твоим советам - не хочу полнеть, - ее глаза подозрительно прищурились.
– Но довольно обо мне, сестра. Как твои дела? Тони оказался таким же пылким любовником, как король?

– Понятия не имею, какой из Тони любовник, - спокойно отозвалась Блейз.

У Блисс приоткрылся рот, и она уставилась на старшую сестру в полном недоумении.

– Что?
– Опомнившись, она потребовала:

– Немедленно рассказывай, что случилось!

Блейз с усмешкой подумала, что сегодня Блисс не хватит времени, чтобы вспоминать о своей тошноте.

– В этом нет ничего загадочного или ужасного. Я попросила мужа подождать три месяца, прежде чем воспользоваться своим правом потому, что я хочу быть полностью уверенной, что не жду ребенка от короля. Вспомни бедняжку Мэри Болейн. Ее ребенок родился через шесть месяцев после свадьбы Мэри и мастера Уильяма Кэри, и король официально не признал его, хотя сомнения здесь были немыслимы. Я не допущу, чтобы такое повторилось со мной.