– Тони?
– произнесла она, а затем при виде лорда Моргана и незнакомого джентльмена ее лицо ожесточилось.
– Значит, эта помешанная все-таки проболталась, - презрительно процедила сквозь зубы Генриетта.

– Выходит, план принадлежит не Дилайт?
– спросил лорд Морган.

– Разумеется, нет, - последовал дерзкий ответ.
– Вы думаете, эта тупица способна на такое?

Роберт Морган холодно улыбнулся.

– Да, Дилайт не слишком умна, ибо она следует велениям сердца. А у вас, похоже, сердца нет, верно, мадемуазель Генриетта?

Француженка с вызовом рассмеялась, словно польщенная его открытием.

– И очевидно, выгоду от этого убийства должна была извлечь отнюдь не моя дочь, - продолжал лорд Морган.
– Вы нашли бы способ избавиться и от нее, а затем - утешить скорбящего вдовца, не правда ли, мадемуазель?

– Странно, - пожала плечами Генриетта, - вы так умны, тогда почему же обе ваши дочери глупы, как гусыни?

– Потому, что они чисты душой, мадемуазель, - объяснил лорд Морган.

– Полагаю, вам нужна рубашка?
– спросила Генриетта.

Лорд Морган хищно улыбнулся.

– Нет, - ответил он, - мне она не нужна. Видите ли, мадемуазель, мне кажется, вы слишком опасны, чтобы оставлять вас в живых. Если запереть вас в монастырь, вы найдете способ улизнуть оттуда. Если отправить вас во Францию, вы наверняка вернетесь. Едва ли нам удастся выдать вас замуж за достойного человека - учитывая вашу привязанность к конюхам. И кроме того, вы вполне способны сделать себя вдовой - точно так же, как собирались избавиться от моей дочери. Следовательно, мы решили, что вас постигнет та участь, которую вы уготовили для нее.

– Нет!
– прошипела Генриетта, словно рассерженная кошка.
– Этого не будет! Энтони, - попыталась воззвать она к родственнику, - ведь я ваша кузина!

– Какая жалость, мадам, что вы не вспомнили об этом, замышляя ваш дьявольский план убийства моей жены и еще не родившегося ребенка, - холодно отозвался он.
– Принесите рубашку, Генриетта, и наденьте ее.

От страха у Генриетты округлились глаза.

– Бабушка Сесиль, на помощь!
– по-французски позвала она.

Из угла за камином, из своего укромного места, откуда она все видела и слышала, поднялась старуха и заговорила на том же французском диалекте, что и ее внучка:

– Делай, что они скажут, детка, и не сопротивляйся.

Для твоего яда есть противоядие, просто я никогда не говорила о нем. Я уже приготовила его - на случай, если кто-нибудь по ошибке наденет рубашку, ибо этого мы не могли допустить, верно? Как только они уйдут, я дам тебе снадобье, и мы сбежим отсюда. Мадам Блейз считает белье вместе с мадам Дороти и Геартой, похитить ее драгоценности не составит труда. А их нам хватит до конца жизни. Мы вернемся во Францию, детка. А теперь - живее! Делай как приказано.

Пока старуха говорила, лорд Морган и его зятья обменялись взглядами. Ни Генриетта, ни ее бабушка не подозревали, что все трое достаточно хорошо знают французский, чтобы понять даже ломаный выговор Сесиль. И теперь они наблюдали, как эта мнимая служанка натирает руки особой мазью, чтобы без опасений взяться за смертельную рубашку. Роберт Морган с удовлетворением отметил, что Дилайт рассказала ему правду.

– Ну что же, - заявила Генриетта притворно-робким голоском, - я надену рубашку, но, может, вы позволите мне прежде прочитать молитву? Если мне суждено умереть, то по крайней мере дайте мне время примириться с Богом.

– Сначала наденьте рубашку, - непреклонно заявил лорд Морган, - а потом молитесь сколько угодно, но подозреваю, вы будете призывать на помощь дьявола, а не Бога.

Генриетта окинула его злобным взглядом.

– Тогда оставьте меня, - велела она.

– Нет, - возразил Энтони, - мы никуда не уйдем, пока все не будет кончено.

Равнодушно пожав плечами, Генриетта расстегнула лиф и сняла его, затем развязала пояс юбки и спустила ее с бедер вместе с нижними юбками, переступив через ворох материи. Небрежно скрутив на ногах чулки, она сбросила туфли.

Последней пришла очередь нижней кофточки - Генриетта стащила ее через голову и отшвырнула прочь, а затем повернулась к мужчинам, выставив вперед крупные груди с торчащими сосками, поглаживая их, пока соски не превратились в подобия острых наконечников стрел. Трое мужчин ошеломленно наблюдали, как ее руки скользят по телу вниз, как кончики пальцев перебирают темные кудри внизу живота. Генриетта на мгновение прикрыла глаза, и сквозь ее выпяченные губки вырвался звук, напоминающий мурлыканье.