– Кто это?
– в один голос спросили близнецы.

– Вряд ли важная персона, - заметила Ванора.

– Это еще почему?
– удивилась Гленна.

– У него нет свиты, - мудро объяснила Ванора.

– Должно быть, это жених Дилайт.

– Не может быть, - возразила Дилайт.
– Он приехал один, а лорд О'Брайан должен был прибыть вместе с сыном.

– Но всадников двое, - сказала Гленна.

– Один из них наверняка слуга, глупышка, - снисходительно заявила Ванора.

– Откуда мне знать, мистрис Мудрость?
– фыркнула Гленна.
– Скажи, когда это ты стала такой осведомленной?

– Я всего-навсего сравнила их одежду, - последовал торжествующий ответ.

Дилайт подавила улыбку - похоже, здесь, в Эшби, ничто не изменилось.

– По-моему, если мы хотим узнать, кто он такой и зачем приехал, нам будет лучше войти в дом. Может быть, это отец сыновей-близнецов - женихов для Ларк и Линнет, - шутливо заметила она.

Они дождались, пока джентльмен вошел в дом, а затем, выбравшись из-за изгороди, поспешили к крыльцу. Второй всадник, который уже успел спешиться, стоял у крыльца, держа поводья двух коней. Он был не слишком высок ростом, пожалуй, чрезмерно тощ, и едва заметил девушек, как в глазах у него замелькали веселые огоньки. Смело улыбнувшись им, он приподнял шляпу, пока они проходили мимо.

– Добрый день, милые дамы!
– произнес он.

Дилайт учтиво склонила голову, как часто делала Блейз.

Близнецы захихикали, Гленна вспыхнула, услышав, как ее назвали "милой дамой", а Ванора спросила:

– Что это за странный акцент?

– Ванора, ты забываешься!
– упрекнула Дилайт, вталкивая младшую сестру в дом.

– Да, но как можно о чем-нибудь узнать, не задавая вопросов? возразила Ванора оскорбленным тоном.

Розмари Морган уже спешила к ним.

– Живее, Дилайт, поднимайся к себе! Ты должна переодеться. Прибыл лорд О'Брайан!

– Я так и знала! Я была права!
– заплясала от радости Гленна.

– Помолчи, противная лягушка!
– фыркнула Ванора.

Гленна сделала гримаску и бросилась наутек, визжа от страха, когда Ванора погналась за ней, торопясь подвергнуть младшую сестру суровому наказанию.

– Ванора с каждым днем становится все больше похожей на Блисс, усмехнулась Дилайт.

– А Гленна - на Ванору в этом возрасте, - добавила Розмари, поднимаясь по лестнице.

– А где же сын лорда О'Брайана, мама? Я думала, он приедет с отцом, чтобы мы смогли познакомиться...

– Мне ничего не известно, - отозвалась леди Розмари.
– Все, что я могу сказать тебе, - отец познакомил нас, а затем велел как можно быстрее привести тебя, - леди Морган помогла дочери сменить простое домашнее платье на более изысканный наряд. Она тщательно зашнуровала лиф из розового шелка с изящной вышивкой жемчугом. Верхняя и нижняя юбки были сшиты из шелка того же яркого цвета; нижнюю юбку, оттенком светлее, покрывал узор из маргариток и бабочек, выложенных мелкими речными жемчужинами.

Дилайт схватила щетку и принялась расчесывать спутанные кудри, но когда она попыталась уложить их узлом, мать остановила ее.

– Оставь волосы распущенными. Знаю, этого не стоит делать, но лучше тебе не казаться старше своих лет - иначе О'Брайан решит, что мы подсунули ему старую деву.

Дилайт издала еле слышный стон.

– Послушать тебя, так мне уже не на что надеяться, мама.

– Надо ли напоминать, сколько тебе лет?
– последовал резкий ответ.

Дилайт промолчала, вдевая в уши жемчужные серьги и застегивая на шее жемчужное ожерелье - подарки Блейз и Тони, присланные в Эшби на ее день рождения. Видя эти. украшения, Дилайт каждый раз испытывала угрызения совести, но, поскольку у нее не было других драгоценностей, способных произвести впечатление на лорда О'Брайана, она надела жемчуг.

Леди Розмари одобрила внешность дочери и проводила ее вниз, в библиотеку Роба. Дилайт превратилась в красавицу, но мать никогда не говорила такие вещи дочерям, чтобы тщеславие не лишило их здравого смысла. Войдя в библиотеку, обе женщины присели перед ожидающими их мужчинами.

Лорд Морган встал и взял Дилайт за руку.

– Это моя дочь Дилайт, милорд.

Со стула поднялся высокий и ширококостный мужчина, в облике которого было что-то от разбойника с большой дороги. Таких черных волос Дилайт еще не доводилось видеть, даже у Тони. Миндалевидные зеленые глаза гостя поблескивали, пока он холодно оценивал девушку, как знаток оценивает достоинства чистокровного рысака.

Под его пристальным взглядом девушка покраснела. У нее возникло чувство, будто она вдруг стала рабыней, которую вывели нагой на базар, на обозрение любопытным. Она ответила гостю яростным взглядом.

Он ненавидел другого человека с такой же силой, как Дилайт ненавидела сейчас лорда О'Брайана. Повернувшись, леди Розмари поспешила в библиотеку к мужу, желая поскорее поговорить с ним. Возможно, Дилайт была и права, но, войдя в комнату, где двое мужчин уже обменивались тостами, подняв кубки с вином, Розмари вскоре обнаружила, что совершенно очарована этим громадным ирландцем.