– - Вот цeна "достиженiй революцiи"!
– - с горечью говорю я. 347

– - Ax, оставьте, Солоневич, оставьте, -- истерически вскрикивает Гай и лихорадочно тащит меня назад.
– - Зачeм вы меня мучите всeм этим?.. Боже мой! Не напоминайте мнe никогда, что я был с ними... Я уже довольно заплатил за свою ошибку...

– - Да, но за вашу ошибку, другiе, там в я м e, заплатили еще больше!..

>>

23 апрeля 1928 года

Парад в розницу

Полярный апрeль... Наступили чудесныя бeлыя ночи. Еще холодные лучи солнца сiяют до поздняго вечера, и снeг слeпит глаза своей нестерпимой бeлизной.

Сегодня 23 апрeля -- день св. Георгiя Побeдоносца. В прошлом году мы собрались вмeстe, но в этом году этот сбор особенно опасен... По лагерю прошла волна "зажима" и преслeдованiй контр-революцiонеров.

Нeсколько недeль тому назад группа священников, собравшаяся помолиться вмeстe, была арестована и посажена в изолятор по обвиненiю в контр-революцiонном заговорe...

И на предварительном совeщанiи мы, по мeткому выраженiю Димы, рeшили отпраздновать наш день "не оптом, а в розницу" -- ограничиться только посeщенiями друг друга...

На дворe -- мороз и вeтер. Сeверный полярный круг не шутит и не сдается веснe. Я нахлобучиваю свою волчью шапку и отправляюсь в поход.

В нашем сараe Дима отплясывает какой-то замысловатый индiйскiй танец, стараясь согрeть застывшiя ноги. Он только что принес из починочной мастерской нeсколько пар красноармейских лыж и продрог до костей.

– - Ты это куда, дядя Боб? Ей Богу, в сосульку превратился!

– - Надо, братишечка, ребят-то наших повидать...

– - Ах, парадный обход! Постой, пойдем вмeстe. Вот только отогрeюсь немного.

– - Никак нельзя, Димочка. Пропуска для хожденiя 348 по острову у тебя вeдь нeт. А теперь такiя строгости -- как раз в карцер угодишь. Да и тут кому-то нужно остаться...

– - Ладно, ладно, катись, Баден-Пауль Соловецкiй... Что-ж дeлать? Только ты там и за меня хорошенько потряси лапы ребятам...

Человeк долга

Недалеко от нас к стeнe Кремля прислонилось маленькое зданiе -- это наше пожарное депо. Ленинградскiй скаут Володя поступил в депо простым пожарным, но скоро зарекомендовал себя таким спецiалистом, что он теперь уже начальник пожарной охраны.

В дежуркe -- темно. Володя крутит ручку стараго телефона и с трудом узнает меня. Лицо его помято, и на щекe полоса сажи.

Я молча протягиваю ему лeвую руку. Нeсколько недоумeвая, он дружески пожимает ее, а потом, переводя глаза на зеленую вeточку в петлицe моей тужурки (по традицiи русских скаутов 23 апрeля каждый скаут должен в петлицe имeть цвeток или простую зеленую вeточку) и радостно вскрикивает:

– - А вeдь и вeрно, чорт побери... Вeдь сегодня же двадцать третье! И как это я проворонил? Голова, правда, совсeм заморочена; всю ночь не спал. Только что с пожара прieхали! Деревянный барак у Савватьева горeл. Сам знаешь, какiе у нас порядки -- ни воды, ни огнетушителей. Люди послe работы спали всe, как убитые, и дневальный, видно, -- тоже... Там все лeсорубы... Шестеро и сгорeло, пока мы подоспeли... Видишь, -- сказал он, протягивая ко мнe свои почернeвшiя от сажи и угля руки, -- самому пришлось работать в огнe...

– - Да у тебя, брат, и на рожe-то слeды геройства...

Володя разсмeялся.

– - А хорошо, что ты все-таки зашел, напомнил. Надо и мнe нашу славную традицiю выполнить.

Он оглянулся. На стeнкe дежурки висeл портрет недавно умершаго основателя ЧК, Дзержинскаго, отличавшагося фанатичной жестокостью. Портрет был окружен вeнком из золотых вeток...

– - Вот это кстати! Выручил, значит, "желeзный чекист" скаута! 349

Володя отламывает вeточку от "вeнка и, торжествующе улыбаясь, вдeвает ее в петлицу тужурки.

– - Пусть эта сволочь перевернется в гробу.

– - Да он вeдь в крематорiи сожжен...

– - Ну, так пусть черти его в аду лишнiй разок за мой счет припекут... Тьфу, какiя глупости в голову лeзут, -- сам над собой разсмeялся Володя.
– Но в нашем положенiи даже шиш в карманe показать, и то прiятно. Все-таки как-то на душe легче...

Его утомленное лицо оживляется лукавой усмeшкой...

На грани сдачи

В маленькой комнаткe ВПО (Воспитательно-Просвeтительный Отдeл), окутанный табачным дымом и гомоном спорящих голосов, над столом склонился наш художник Игорь. Перед ним длинная полоса бумаги, на которой вчернe уже выведено: "Труд без творчества есть рабство". Игорь накладывает краски на буквы, изрeдка нервным движенiем откидывает со лба длинные волосы и от старанья незамeтно для самого себя высовывает кончик языка.

– - Здорово, Игорь!

Среди окружающаго шума, поглощенный своей работой, Игорь не сразу откликается. Я трясу его за плечо.

– - Эй, очухайся, мазилка. Я к тебe с поздравленiем пришел.

– - Это дeло, -- ласково отвeчает он, крeпко пожимая мнe руку.
– - В отвeт на твое поздравленiе я тебя сразу же и ограблю, -- Он быстрым движенiем выхватывает мою вeточку и прикрeпляет ее к своей рубашкe.

– - Ты себe еще достанешь, а мнe отсюда никак не выбраться. Видишь, какой лозунг малюю. Как раз соотвeтствующiй для концлагеря...