Скрипкин сперва недоумeвающе смотрит на меня, а потом злорадно ухмыляется.

– - Вот это да... Для протрезвленiя буржуйских мозгов? Это дeло!..

На дворe градуса два мороза. Стекла машины запотeли. Впрочем, офицеры и не смотрят на мелькающiя картины...

Умeло и точно проeзжает машина на узеньким тропинкам. Послeднiй мягкiй толчок.

Я раскрываю дверцы.

– - Пожалуйста, господа!

"ИЗДЕРЖКИ РЕВОЛЮЦIИ" Из архива Foto UdSSR (Nibelungen Verlag)

Перед нами безформенная груда сотен человeческих тeл, сложенных чeм-то вродe штабелей. Обнаженные 117 118 трупы покрыты тонким слоем снeга, раскиданные воронами и собаками. Желтыя и синiя руки и ноги высовываются из кучи во всe стороны. Ближе к нам из под снeга каким-то жестом отчаянiя и проклятья торчит темная рука с судорожно растопыренными пальцами...

Американцы неподвижно глядят на эту страшную картину, и румянец их щек блeднeет. Нeсколько секунд всe молчат. Потом капитан рeзко поворачивается, и всe так же молча усаживаются в машину.

– - Теперь куда?
– - спрашиваю я.

– - В порт, -- коротко командует капитан. Молча мы eдем в порт. Там офицеры, как-то не поднимая глаз, молчаливо прощаются и eдут на катерe на корабль.

Через нeсколько часов миноносец снимается с якоря.

>

Удар

Как дeло измeны, как совeсти рана

Осенняя ночка темна...

Темнeе той ночки встает из тумана

Видeнiем мрачным -- тюрьма...

Однажды лeтом...

Незамeтно, но все крeпче запутывались тенета ЧК около меня, и ея тяжелая лапа уже поднималась для удара. Долго и успeшно выскальзывал я из ея сжимающих пальцев, но вот, наконец, пришел момент и ея торжества.

Однажды, поздней весной 1922 г., в разгар кипучей работы, когда я просматривал кипу принесенных документов, меня кто-то окликнул по имени из-за барьера.

Я поднял голову. Острые глаза незнакомаго человeка пристально оглядывали меня. Незнакомец был прилично одeт и, видимо, сильно взволнован.

– - Это вы, т. Солоневич?

– - Я.

– - Знаете -- я только что с Малаго переулка, -- возбужденно сказал он.
– - Там пожар!.. Ваша квартира дотла сгорeла... 119

– - Неужели?
– - вскочил я и вдруг вспомнил, что Юрчик оставался дома один. И брат, и его жена, и я -- всe мы трое ушли на работу, оставив дома маленькаго мальчика одного. Совeтская жизнь безпощадна...

– - А что с моим племянником случилось -- не знаете?

Незнакомец чуть-чуть растерялся, словно этот вопрос застал его врасплох.

– - С племянником?
– - Он на секунду замялся.
– - Его успeли к сосeдям взять... Идите же скорeе туда!..

По совeсти говоря, я ни на миг не усумнился в правдивости сообщенных мнe извeстiй. Мало ли что, дeйствительно, могло случиться?

Я нерeшительно оглядeл пачку бумаг, нетерпeливую очередь получающих посылки, их истомленныя и радостныя лица и отвeтил:

– - Ну, большое спасибо, товарищ, за сообщенiе. Я приду немного позже, послe конца работы.

Незнакомец рeзко повернулся и ушел, но мнe показалось, что на его лицe промелькнуло выраженiе досады.

Привычка свыше нам дана...

Сидeвшая рядом со мной машинистка испуганными глазами смотрeла на меня.

– - Почему же вы не бeжите домой?

Я еще раз посмотрeл на столпившихся у барьера людей, на лихорадочную работу наших рабочих и пожал плечами.

– - Да зачeм?

– - Может быть, что-нибудь еще спасете... Да и Юрчик ваш...

– - Эх, Тамара Ивановна... Что у меня там спасать-то? Все мое имущество и вы одной рукой подняли бы... А Юрчик вeдь спасен и так. И брат уже там.

Дeвушка нервно повела плечами и пыталась барабанить на машинкe дальше. Потом она не выдержала.

– - Деревянный вы какой-то, Борис Лукьяныч!
– - нервно воскликнула она.

Очевидно, ей, дeвушкe на зарe возмужалости, непривычны были такiя "сильныя ощущенiя". Свeдeнiями 120 о пожарe она была выбита из колеи, -взволнована и потрясена. Я казался ей безчувственным и нелeпым... И ея взгляд был полон невысказаннаго обвиненiя.

– - Ну, почему же деревянный?
– - мягко отвeтил я.
– - Что-ж -- так, вот, сорваться, бросить работу, сдeлать заминку в выдачe посылок, прибeжать на мeсто пожара, увидeть здоровехонькаго мальчика и ходить, да охать около всего этого?.. Так, что ли?

Дeвушка немного смутилась.

– - Все-таки, на вашем мeстe я бы...

– - Все это, милая Тамара, -- нервы... Не бывали вы, видно, в перепалках... А что все сгорeло -- развe мнe в первый раз все терять?..

Мы оба наклонились к своей работe. Через нeсколько минут дeвушка тихо спросила: