"-- Что, пацан, распялил зeнки?16

– - Гдe тебe, дуреха, знать...

Ты мою сестренку Нинку

Мнe напомнила опять...

Ну точь в точь твой голос звонкiй,

И глаза совсeм твои...

– - Ну, а гдe твоя сестренка?

– - Скорый поeзд раздавил".

И нестройный хор маленьких оборвышей дружно подхватил:

"Свисток, браток, да на ось...

Нас опять повезет паровоз...

Мы без дома и гнeзда,

Шатья безпризорная..."

Мы похвалили. "Генерал" расплылся от удовольствiя.

16 Пристально смотришь.

– - Ну, ежели вам понравилось, -- мы вам тут цeльный концерт сварганим... А ну-ка, Сенька! Давай, Шкет, 184 что с того, что ты по дачным поeздам воешь... Хуч тут и безплатно, да для хороших людей и веревки говорят не жалко.

Сенька-Шкет, курносый остроглазый мальчик с огромной копной бeлокурых растрепанных волос на головe, довольно ухмыльнулся.

– - А мнe што? Я завсегда. С моим полным... А што?

– - Да вот, хоть "Гон со смыком"...

Сенька подбоченился и потопал по песку босыми ногами...

– - Эх, чечетка не выйдет... Эх-ма!.. Ну, да все едино...

И он начал чистым ясным голоском пeсенку вора:

"Гоп со смыком -- это буду я... Та-та...

Граждане, послушайте меня.

Ремеслом я выбрал кражу,

Из тюрьмы я не вылажу,

И тюрьма скучает без меня... та-та"...

Тут Сенька разухабисто подмигнул, шевельнул плечами, и видно было, что на полу он иллюстрировал бы пeсенку залихватским танцем...

"Но сколько бы в тюрьмe я не сидeл, та-та

Не было минуты, что-б не пeл...

Заложу я руки в брюки

И хожу, пою от скуки...

Что уж будешь дeлать, коль засeл? Та-та"...

Дальнeйшiя приключенiя вора развиваются своим чередом... Вот он "весело подыхает":

"Но если я неправедно живу, та-та,

К чорту попаду я на луну...

Черти там, как в русской печкe,

Жарят грeшников на свeчкe...

И с ними я литровку долбану... та-та"...

Приключенiя неунывающаго воришки продолжаются и в раю: 185

"Там живет Iуда Искарiот, та-та...

Среди святых лягавым он слывет.

Гадом буду, не забуду,

Прикалeчу я Iуду:

Пусть, халява, даром не орет..."

Пeсенка вызвала дружный смeх. Надо признаться, что парнишка исполнил ее прямо артистически, с большой музыкальностью и юмором. Единогласно потребовали "еще".

– - Ну, что-ж еще?.. Развe, вот, еще Пересыпскую. Эх...

"Eшь ананасы,

Рябчика жуй...

День твой послeднiй

Приходит, буржуй!.."

– - Да брось к чортовой матери, Сенька, -- раздались голоса.
– - Выбрал тоже дерьмо такое пeть! При буржуях сам бы, небось, может, ананасы жрал бы. Давай лучше жалостную!..

– - Жалостную? Ну, ладно. С дрожементом, значит?

Он скорчил унылую рожицу и слезливо запeл:

"Товарищь, товарищь,

Скажи моей мамe,

Что сын ея погибнул на постe...

С винтовкой в рукою

И с шашкою в другою

И с пeснею веселой на устe..."

Далeе оказывается, что причины такой трагической смерти -романтическiя:

"Евонная Манька

Страдала уклоном.

Плохой между ими был контакт...

Намазанныя губки,

Колeна ниже юбки...

А это безусловно -- вредный хфакт..." 186

Происходит соотвeтствующая "идеологическая дисскусiя", в результатe которой:

"Она ему басом:

– - Катись к своим массам!..

Не буду я сидeть в твоем клубе...

– - Ах, ты, вредная гада,

Тибя менe не надо,

Я проживу и без тебe"...

Но, в концe концов, -- "сердце не камень"... Оно разрывается от обиды:

"Товарищь, товарищь,

За что же мы боролись...

За что мы проливали нашу кровь?

За намазанныя губки?

За колeна ниже юбки?

За эту, за проклятую любовь?"

Мы были в восторгe. "Генерал" горделиво усмeхнулся.

– - Он у нас чище Шаляпина... Как гдe на вокзалах -- так монета и сыпется...

– - А что ты с деньгами-то дeлаешь?
– - спросил Боб.

– - Как это что?
– - не понял вопроса Сенька.
– - Обыкновенно, что...

Теперь очередь не понять наступила у боцмана..