— Мне следует подождать тебя где-нибудь? Или продолжать путь до конечного пункта назначения?

— Тебе лучше не останавливаться. Мы с сестрами Цецилией и Эрминией встретимся с тобой на пути туда, куда нам нужно.

Сестра Тови нависла над пошатывающейся Кэлен.

— Полагаю, у тебя будет несколько дней в запасе, чтобы подумать о том, что я сделаю с тобой, когда мы снова встретимся.

Кэлен смогла только выдавить.

— Да, Сестра.

— Счастливого пути, — сказала Сестра Улиция.

Когда Сестра Тови удалилась, унося с собой красивое платье Кэлен, Сестра Улиция схватила в кулак волосы Кэлен и притянула ее голову к себе. Пальцы Сестры впились в лицо Кэлен, вынуждая ее вскрикнуть от боли.

— У тебя переломаны кости, — произнесла, изучив ее повреждения. — Закончи свое задание, и я тебя исцелю. Потерпи неудачу и это будет лишь началом. У нас с Сестрами есть еще много других дел, которые нужно завершить, чтобы достичь цели. Как и у тебя. Если ты выполнишь свое задание, ты будешь исцелена. Мы бы хотели, чтобы ты была здорова, дабы могла исполнять свои обязанности. — Сестра Улиция снисходительно похлопала её по щеке, — но мне не удастся перейти к другим делам, пока ты не закончишь этого. А теперь поторопись, и принеси мне остальные две шкатулки.

У нее, конечно же, не было выбора. Испытав столько мучений, она знала, что если не сделает этого, будет еще хуже. Сестра Улиция всегда показывала ей, что намного больше боли лишь ожидает ее. А еще Кэлен знала, что от Сестер нет спасения.

Она мечтала о возможности забыть боль, точно также как она забыла всю свою жизнь. Казалось, из всей жизни под сводами ее памяти осталось только самое жуткое.

Задержав дыхание и, стараясь не замечать пульсирующую боль, она подтянула мешок к себе, закинула его на спину и, просунув руку под лямки, поднялась.

— Тебе лучше сделать, как я говорю и принести их обе, — нахмурилась Сестра Улиция.

Кэлен кивнула и пошла по широкому коридору. Никто не замечал ее. Будто она невидимка. Несколько людей смотрели на нее пару мгновений, прежде чем забыть, даже, что заметили ее.

Кэлен схватила бронзовый череп обеими руками и потянула на себя одну из змеиных дверей. Она быстро шла по шикарным мягким коврам, скользя мимо стоящих стражей, прежде чем они могли поразиться тому, что видят.

Она понеслась вверх по лестнице, игнорируя солдат, патрулирующих зал. Некоторые из них коротко взглядывали на нее, словно стараясь сохранить память о ней, прежде чем потерять всякий интерес и вернуться к своим занятиям. Кэлен чувствовала себя привидением среди живых. Рядом, но ее нет.

Она с трудом приоткрыла одну из золоченых дверей настолько, чтобы только проскользнуть внутрь сада. Парализующая боль мешала ей двигаться достаточно быстро. Она только хотела побыстрее вернуться назад к Сестрам, чтобы они исцелили ее. Как и раньше, в саду было тихо, словно в святилище. Но у нее не было времени любоваться цветами и деревьями. Она остановилась на траве, неотрывно глядя на две черные шкатулки, стоящие на каменной подставке, словно парализованная их видом и тем, что должна совершить.

Она медленно преодолела оставшееся расстояние, даже не желая приближаться туда, не желая делать то, что должна. Но мучительная сверлящая боль в голове заставляла ее двигаться.

Остановившись перед алтарем, она стянула мешок с плеча и положила его рядом со шкатулками. Вытерла нос тыльной стороной ладони. Осторожно дотронулась до лица, боясь повредить его еще сильнее, и одновременно желая облегчить пульсирующую боль. Цепляясь за ускользающее сознание, она почувствовала под пальцами что-то острое. Кэлен не знала, был ли это обломок прута Сестры Улиции или сломанная кость. Ей стало дурно и едва не стошнило.

Зная, что у нее не так много времени, она схватилась одной рукой за живот, второй стала развязывать кожаные ремни, которые придерживали одеяла в глубине ее мешка. Ее пальцы были мокрыми от крови, что делало задачу гораздо более сложной. Ей пришлось пустить в ход и вторую руку. Когда, наконец, с узлами было покончено, она осторожно развернула одеяла, взяла то, что лежало внутри, и поставила на каменную плиту, чтобы освободить место для отвратительных черных шкатулок. Она всхлипнула, стараясь не думать о том, что оставляет.

Кэлен заставила себя завернуть две оставшиеся шкатулки в одеяла. Когда закончила, то завязала ремни, чтобы быть уверенной, что шкатулки не выпадут. Покончив с этим, она снова закинула мешок себе на спину и нехотя направилась по сырой земле к выходу из огромного внутреннего сада.

Когда она прошла круг травы, то остановилась и развернулась, глядя сквозь слезы назад, на то, что она оставила на каменной плите вместо шкатулок.

Это было самым дорогим, что у нее было.

И теперь она оставляла это.