– Похоже, дверь в покои принца, - прошептала я.
– Ты был прав, это нижний ход в гарем. Посмотри, она закрыта?

Но Чарльз лишь покачал головой и сместил луч фонаря влево к двери - в сторону коридора.

– Сначала позаботимся о пути к отступлению, - мягко проговорил он. Готов поспорить, это и есть выход к потерне. Проверим?

Туннель оказался длинным, извилистым, не всегда строго горизонтальным и очень темным. Продвигались мы медленно. Насколько я могла заметить, стены здесь были сделаны из грубо отесанных камней, на сей раз без малейшего намека на украшения; в нескольких местах из них торчали ржавые скобы для факелов. Пол также был неровным, сложенным из крупных каменных плит, по краям обрамленных неотесанным булыжником. Все - основательно потертое, захламленное, с коварными выбоинами.

В какое-то мгновение шорох, донесшийся из темноты, заставил меня судорожно вцепиться в руку Чарльза, однако крыса или что там было скрылась настолько поспешно, что я не успела ничего толком разглядеть. Коридор свернул налево, пошел чуть вверх, пока не сомкнулся с еще одним проходом, соединявшимся с ним под прямым углом.

Мы остановились у развилки. Наш коридор представляя собой центральную стойку еще одной буквы Т, причем на сей раз пересекающий ее проход оказался больших размеров, нежели предыдущий. Чарльз выключил фонарь, и мы несколько секунд стояли молча, прислушиваясь. Воздух здесь был гораздо свежее, так что можно было без труда предположить, что этот коридор открыт для проникавшего в него слабого уличного ветерка. Затем откуда-то издалека, справа от нас послышалось слабое сопение и подвывание собак.

Чарльз мгновенно направил в ту сторону луч фонаря, и мы увидели грубый пол туннеля, тянувшего вверх широкими и сильно истертыми ступенями.

– Скорее всего он ведет к воротам, которые ты видела на майдане, а это, если я не ошибаюсь, означает...
– Кузен сместил луч влево, и почти тотчас он упал на какой-то предмет, лежавший прямо посередине наклонного пути. Это оказались комья навоза, оставленного то ли лошадью, то ли мулом.
– Я не ошибся, - сказал он.
– Сюда.

Через несколько минут мы стояли под сенью рощицы, росшей на краю ущелья Адониса.

Дверь потерны была глубоко утоплена в скале и располагалась значительно ниже уровня плато, на котором стоял дворец. От его поверхности круто спускалось нечто вроде пандуса, прорубленного в камне и проходившего через рощу. Обнаженные и перекрученные корни платанов сплетались друг с другом и лежали прямо на верхнем косяке двери. С наружной стороны дверь держала подпорка, между корнями деревьев протискивались стебли травы и вьющихся растений, нависающих над краем дверного прохода. Любому, кто подходил со стороны плато, была видна лишь эта выступающая из рощи подпорка, сразу за которой начинался обрыв в ущелье Адониса. Пандус был достаточно широк, чтобы по нему могло пройти навьюченное животное, а дверь представляла собой крепко сколоченную панель, находящуюся в прекрасном состоянии и запертую на замок и засов.

– Ну вот, видишь, - сказал кузен.
– Достаточно широкая, чтобы пропустить мула или лошадь - запасный выход, - а дальше начинается длинный проход, который выводит прямо к майдану. Это, хвала Аллаху, спасает меня от необходимости карабкаться по стенам. И как мило с их стороны - даже оставили ключ в замке. Ну, пошли назад. Нет-нет, не надо греметь засовами. Пожалуй, не стоит ее запирать.

Когда дверь за нами захлопнулась, он глянул на часы:

– Третий час. Но они же не всю ночь там просидят?

– Если сейчас кто и не спит, так это наша Хэрриет.

– Да, - кивнул Чарльз.
– Ну...

Он устремил взгляд на землю и принялся щелкать выключателем фонарика. Когда свет вспыхнул вновь, я заметила выражение его лица - отвлеченное, почти унылое.

Он посмотрел на меня:

– Ну так как, будем возвращаться?

– Возвращаться? К дверям принца? Боюсь, они тоже будут заперты.
– В окружавшей нас древней, таинственной атмосфере этого места было, пожалуй, нечто такое, что позволяло буквально ощущать ее прикосновение; я почувствовала, что говорю почти с облегчением, и заметила, что кузен снова бросил на меня быстрый взгляд.

– Возможно, хотя я и сомневаюсь, что они опечатали весь дворец изнутри. Кристи...

– Да?

– Тебе хочется идти дальше?

– Дальше? Мы дошли до первой Т-образной развилки и свернули в этот коридор. Назад, ты хочешь сказать? Куда же дальше-то идти?

– Я имею в виду к дверям в покои принца. Или ты предпочла бы вернуться в гарем?

– А ты?

– Не сейчас. Но если тебе хочется уйти и предоставить все мне...

– Пожалуйста, окажи мне услугу. Я лично не боюсь Лесмана, даже если тебе он внушает опасения.

Он хотел что-то сказать, но затем, похоже, передумал, усмехнулся и проговорил:

– Что ж, тогда вперед, моя смелая девочка!

Мы пошли вперед.

Двери в покои принца оказались не заперты. Бесшумно распахнувшись, они раскрыли перед нами длинный сводчатый коридор - непроглядно темный, безмолвный и пустой. Чарльз задержался у порога. Луч фонаря бесследно исчезал в черном мраке. Мне показалось, что Чарльз на секунду заколебался, но затем снова зашагал вперед. Я двинулся следом.