– Поставлено на пять утра. Будет похоже на взрыв газа.

– Сможешь остановить отсчет?

– Нужно знать код отмены. А эти не говорят.

– Не говорят? Надо же, - слегка удивился гость.
– Давай их сюда.

Парень вышел. Через минуту он появился с напарником, долговязым молодым человеком в джинсовом костюме. Они втолкнули в кабинет телохранителей Ермакова. Оба были в наручниках. От их профессиональной невозмутимости не осталось и следа. Вид у обоих был хмурый и одновременно растерянный - как у людей, неожиданно оказавшихся в совершенно непривычном для них положении.

– Код?
– обратился к ним гость.

– Не помню, - буркнул один из них.

– Вы?
– повернулся гость ко второму.

– Да пошел ты!
– огрызнулся тот.

– Обоих в подвал, - приказал гость.
– Заряд туда же. Вспомнят остановят отсчет. Нет - нет.

Охранников увели. Гость допил виски и встал.

– Господин Ермаков, вы поедете с нами. Это не похищение. Мои люди отвезут вас в вашу московскую квартиру. Только и всего. Как вы сами понимаете, оставаться вам в этом доме не стоит.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи, - решительно отказался Ермаков.

– Как знаете. Но не забудьте - заряд поставлен на пять утра.

– Взрыва не будет. Они вспомнят код отмены.

– Обязательно вспомнят, - согласился гость.
– Тот, который им сообщили. Но я не уверен, что им сообщили правильный код. Спасибо за виски. Очень хороший сорт, давно я его не пил. Если у вас нет ко мне вопросов, позвольте откланяться.

– Кто вы такой?
– спросил Ермаков.

– Представляются в начале разговора, а не в конце. Скажу только одно. Человека, который должен был выйти с вами на контакт, арестовали мои люди. И он действительно раскололся. И очень быстро. Желаю вам принять правильное решение.

С порога гость обернулся.

– Знаете, что было для меня самым трудным в нашей встрече? Не разуться в прихожей.

Он вышел. Ермаков подкатил кресло к бару, схватил квадратную бутылку с черной этикеткой, из которой наливал себе гость.

Так и есть: "Блэк лэйбл".

Телефонный звонок заставил Ермакова вернуться к столу.

– Это я, - услышал он голос сына.
– Дискету нашел, выезжаю.

– Нет, - ответил Ермаков.
– Нет, сиди дома. И никуда ни шагу, понял?

– Но дискета...

– К черту дискету. Это уже не имеет значения.

– Что случилось, батя?

– Ничего.

– А зачем к тебе приезжал Нифонтов?

– Кто ко мне приезжал?
– переспросил Ермаков.

– Начальник нашего управления. Генерал-лейтенант Нифонтов. Я видел его тачку, она буксовала у стройки. С ним были два наших оперативника. Капитан Евдокимов и лейтенант Авдеев. Только номера на тачке были почему-то дипломатические... Алло!.. Алло, ты слушаешь?

– Да, - сказал Ермаков.
– Да, слушаю. Сиди дома и жди моего звонка. И вот что еще...

– Что?

– Я тебя люблю.

В трубке воцарилось молчание. Потом Юрий сказал:

– Я тебя тоже.

Ермаков хотел положить трубку, но в мембране вновь раздался голос сына:

– Что-то все-таки случилось?

– Ничего не случилось.

– Но... Ты мне никогда этого не говорил. Я сейчас приеду.

– Нет, - сказал Ермаков.
– Все в порядке. Он положил трубку. Долго сидел, сгорбившись в кресле и невидяще глядя перед собой. Какое-то смутное беспокойство заставило его вновь набрать номер домашнего телефона. Но подошел не сын. Подошла жена.

– Котик!
– пьяно пропела она.
– Ты где? Я по тебе так соскучилась!

Ермаков вырвал шнур и в бешенстве швырнул аппарат в сторону бара. Зазвенели бутылки. Одна разбилась. С черной этикеткой. С дубовой столешницы на ковер потекла струйка виски.

Это был "Блэк лэйбл", самый почитаемый сорт в Главном разведывательном управлении российского Генерального штаба.

Ермаков достал из ящика письменного стола мобильный телефон и набрал номер:

– Господин Джаббар? Возьмите своих людей и заезжайте за мной. В три ноль-ноль мы вылетаем в Потапово. На "Руслане".

Глава XIII

Ремонтный бокс, в котором мы провели эту не лучшую в нашей жизни ночь, находился на глубине метров пять или шесть, под многотонными слоями земли и бетона. Никакие звуки с поверхности сюда не могли проникнуть. Лишь утром, о наступлении которого мне не очень уверенно сообщили мои биологические часы, сбитые с толку поясным временем и темнотой, перекрытие передало бетону пола и стен легкую вибрацию. Это могло свидетельствовать, что на аэродроме совершил посадку какой-то самолет. Скорей всего - истребитель. Транспортник заставил бы землю содрогнуться сильней. И нетрудно было догадаться," что приземление этого истребителя будет иметь для нас какие-то последствия. Потому что все, что происходило на поверхности, могло иметь для нас последствия. И вряд ли приятные.