Для убедительности он извлек из кобуры табельный пистолет Макарова и помахал им перед носом генерал-лейтенанта, из-за спины которого торчали четыре автоматных ствола.

– Пардон боку, - сказал Сивопляс и деликатно обезоружил разбушевавшегося Голубкова.

– Ты это как?
– изумился полковник.
– А ну отдай! Отдай, а то еще хуже будет!

– Хватит, - поморщился генерал-лейтенант.
– Не стройте из себя. Вам вернут оружие. Когда сядете в самолет.

– Я не сяду в самолет, - отрезал Голубков.

– В отдельный бокс его, - приказал генерал-лейтенант пирату.
– Пусть подумает. Увести!

– Ладно, уговорили, - объявил Голубков, отстраняясь от надвинувшегося на него Сивопляса.
– Улечу. Но арестованных заберу с собой. Прикажите выделить Ми-8.

– У нас нет таких вертолетов, - проинформировал полковник Тулин.

– Вызовите из Читы.

– Не вижу необходимости, - возразил генерал-лейтенант. Арестованные будут отправлены в округ тем транспортом, который есть в распоряжении командира части. Сивопляс, проводи полковника к самолету. И проследи, чтобы он ни с кем не общался. Пистолет отдашь, когда он будет в кабине. ;-Советую подчиниться, полковник.

– Подчиняюсь, но оставляю за собой, - буркнул Голубков. Он вынул из кармана трубку мобильного телефона, нащелкал номер и хмуро бросил: - Это Голубков. Лишен возможности действовать. Передать Дьякову...

– Сивопляс!
– крикнул генерал-лейтенант. Пират метнулся к полковнику и успел бы выхватить из его рук мобильник, если бы я ему маленько не помешал. Реакция у него была, прямо скажем...

– ...Начинать без приказа, - закончил Голубков фразу. Он, может быть, и еще что-нибудь сказал бы, но тут две короткие очереди из двух стволов, пущенные впритирочку к моей голове, довольно убедительно намекнули, что следует воздержаться от активных действий.

Пришлось воздержаться. Сивопляс забрал у Голубкова мобильник и отступил под прикрытие своей команды. Неслабенькая у него, однако, команда. Пальнуть навскидку так, что у меня даже ухо обожгло, - это надо уметь. Всем мужикам хорошо за тридцать. Ай да пират. Откуда у него такие кадры?

Между тем полковник Голубков закурил и поинтересовался:

– Выходит, мне и по телефону поговорить нельзя? Я что, арестован?

– Сами напросились, - объяснил генерал-лейтенант.

– Я хочу знать: арестован я или не арестован?
– повысил голос Голубков.

– Да, арестованы, - подтвердил сиделец.

– И ты, полковник Тулин, допустишь это?
– обратился Голубков к командиру полка.
– Позволишь в своей части арестовать российского офицера? И кому - каким-то бандитам? Капитан Тулин! Что с тобой сделалось? Под Кандагаром ты был совсем не такой. Что с тобой произошло, друг ситный?

– Господи, майор!
– ахнул полковник Тулин.
– Ты, что ли?

– Узнал?
– поинтересовался Голубков.

– Твою мать, майор! А я нутром чую: видел где-то. Точно видел. Я ведь даже фамилию твою не знал! Командир диверсионного отряда. И все. Я ту ночь на всю жизнь запомнил. Свалились, отбили нас и ушли. Майор! Неужели ты?

Командир полка вышел из-за спинки кресла-коляски и шагнул к полковнику Голубкову, распахнув руки.

Но Голубков не спешил падать в его объятия.

– Вижу, узнал, - повторил он.
– А вот я тебя не узнал.

Тулина словно толкнули в грудь. Он остановился, опустил руки и плечи. Потом поправил фуражку и вытянулся по стойке "смирно":

– Приказывайте.

– Объявить боевую тревогу, - приказал Голубков.
– Аэродром закрыть. Все вылеты отменить, погрузку истребителей прекратить. Всех посторонних задержать до выяснения. Генерал-лейтенанта Ермакова изолировать. Выполняй, капитан Тулин.

– Есть выполнять, товарищ майор!
– вытянулся полковник.

– Не спешите, Тулин, - остановил его генерал-лейтенант.
– Здесь приказы отдаю я.

– Я вам, товарищ генерал-лейтенант запаса, не Тулин, - отчеканил полковник и даже стал будто бы не таким коротеньким.
– Я вам полковник Тулин. И приказы здесь отдаю я. Спасибо, майор, что напомнил, кто есть кто и откуда вышел. А ваши дела, господин Ермаков, у меня уже вот - в горле. Я немедленно доложу обо всем командующему округу. Обо всем. Под трибунал пойду под трибунал. Но в ваших грязных делах я больше участвовать не буду!

– Где вы видели грязные дела, полковник?
– поинтересовался Ермаков.

– Везде! Летчики куплены, мои офицеры куплены, таможня куплена. Я что, не вижу, сколько модулей вы грузите, а сколько по документам проходит? Инженера полгода держите под землей - это светлое дело? На труп подполковника Тимашука даже взглянуть не зашли. А он вам служил верой и правдой! Все, к чему вы прикасаетесь, превращается в грязь и кровь! И это к вам вернется. А если не вернется, значит, Бога нет!

– Взять!
– бросил сиделец. "Черные" окружили Тулина.