Вера снова заходилась хныкать и тереть глаза.

– Не плачь, - сказал Ванько в утешение, - я за тебя отомстил: наварил ему на голове такую шишку, что нескоро забудет.

За ночь следы от побоев не сошли, напротив: четче обозначились синяки; нос и губы все еще были припухшими. В таком виде, как Ванько и предполагал, ей попадаться на глаза посторонним было нельзя.

Под вечер Федя с Борисом засобирались домой, а Ванько - на тамарин край: проведать Сережку и заодно забрать из сарая винтовочные патроны, так как порох, столь необходимый при добывании огня, давно закончился.

– Заночевали б вы у меня, - предложила тетя.
– А то мы все одни да одни, сыночку моему скушно. А завтра все вместе и пойдете.

Ее горячо поддержала Тамара, и ребята остались.

С н е г шел недолго и к вечеру наполовину стаял. Снова стало серо, неуютно и сыро. На макушках деревьев покачивались на ветру голодные вороны и мрачно, пронзительно каркали. На унылых улицах не попадалось ни взрослых, ни детворы.

В соседнем со спиваковским дворе Ванько увидел женщину и подростка, пиливших на козлах какую-то ветку от фруктового дерева. Заметив приближающегося к ним человека, женщина перестала дергать поперечку, малец тоже обернулся в его сторону. Вдруг он сорвался с места и с криком "ура! Ко мне друг пришел! " бросился к Ваньку. С ходу растопырив ноги, чтоб не вымазать обувью, сиганул ему на грудь. Гость подхватил его, подбросил выше себя, поймал и поставил на ноги.

– Ну, здорово, дружище!
– осторожно пожал ему ладошку.
– Вот, выполнил обещание - пришел к тебе в гости. Не ожидал?

– Не-е... Я думал, что ты обманул.

– Ну, брат! Друзья не обманывают.

Подошли к улыбающейся матери. Это была моложавая, приятной наружности женщина лет тридцати.

– Здравствуйте, Елена Сергеевна!
– Ванько высвободил руку - мальчуган терся о нее лицом, словно игривый котенок - и протянул матери.
– Меня зовут Иваном.

– Вы, видимо, тот самый молодой человек, что помог Сереже вернуть карандаши?

– Был такой случай... Вы, теть Лена, обращайтесь ко мне на "ты", а то неудобно: я всего на пяток лет старше вашего сына.

– В самом деле? А по виду не скажешь. Ну, пройдемте в хату...

– Давайте сначала допилим, а то получается, что я вам помешал.

– Можно и так. У нас совсем нечем стало протопить. Сережа все сухие ветки в саду поспилил, теперь вот старую яблоню решили пустить на дрова. Да только она нам не очень поддается, - посетовала она на житейские трудности.

Ванько осмотрел поперечку: развод имеется, а вот зубья давно забыли, что такое напильник.

– Да, с нею сильно не разгонишься... У вас напильника треугольного, случайно, не найдется?

– Найдется! Наш папа столяром был, у него всяких напильников навалом, доложил Сережа.
– Мам, можно, я поищу?
– И он убежал.

– А колун у вас имеется?
– Ванько заметил кучу потемневших от времени чурбаков, сложенных в сторонке. Они со всех сторон общипаны были топором; поколоть - у хозяев, похоже, не хватило силенок.

– Есть и колун...
– Елена Сергеевна покосилась на кучу.
– Но они такие суковатые, что им и ума не дашь...

– Ну, это мы еще посмотрим, скажи, Серега? Притащи-ка колун!

– Ты, мама, даже не представляешь, какой он сильный!
– отдавая напильник, воскликнул малец.
– Он их в щепки раздербанит.

Действительно, не прошло и двадцати минут, как чурки "раздербанены" были на мелкие полешки. Дрова снесли в сарай и сложили в штабель.

– Это ж надо!
– радовалась хозяйка.
– Даже не верится: не было ни дровинки и вдруг - целый кубометр! Спасибо тебе, сынок, преогромное!..

– Ерунда, теть Лена, не стоит благодарности.

Наточив пилу, которая пока не понадобилась, прошли в хату. Здесь в углу над столом с точеными ножками мерцала слабая лампадка, освещая икону с наброшенным вышитым рушничком. Ее света было достаточно, чтобы заметить образцовый порядок в обстановке комнаты. Оставив обувь у порога, присели на лавку с ажурными спинками, свидетельствовавшими, что ее создатель - это, видимо, был отец - любил и знал свое дело.

Мать заходилась мыть под рукомойником ботинки, а у ребят завязался оживленный разговор.

– Мама, он останется у нас и ночевать!
– с радостью сообщил Сережа, когда она, закончив, вытирала руки.

– Вот и хорошо: на дворе уже стемнело. Сейчас приготовлю вам поужинать.

– А че это у вас такой свет, тоже керосин кончился?
– поинтересовался гость.

– Уже забыли, как он и пахнет... Спасибо бабушке: она у нас верующая, припасла масла лампадного. Но тоже уже мало осталось.

– Мы его экономим, - добавил Сережа.
– Токо с вечера светим, и то недолго.

– А как с огнем, у тебя есть кресало?