Отделение милиции, как и всё в нашем родном микрорайоне, было рядом. Десять минут неспешной ходьбы. Но проникнуть в него оказалось непросто.

Во-первых, его окружал железный забор из прутьев, а во-вторых, в железных воротах стоял милиционер в бронежилете, в каске и с автоматом на груди.

– И куда это мы так круто идем?
– спросил он нас, шагнув навстречу.

– Мы идем к нашему участковому, - сказал я.
– Сообщить важные сведения о совершенных ранее и готовящихся преступлениях.

– Красиво излагают, - сказал милиционер кому-то в будочку.
– Иди, Коль, послушай.
– И снова повернулся к нам: - Ну-ну, а дальше?

Тут, не выдержав, вмешался Алешка.

– Гипнотизер, - сказал он внушительно, - усыпляет ребенка. Это понятно?

– Круто!
– с усмешкой согласился милиционер.

– …Забирает у него ключи от квартиры и передает сообщникам, а те…

– Погоди, пацан, - остановил его веселый мент. Милиционером называть его уже не хотелось.
– Коля, да иди же! Обхохочешься!

– Да послушайте!
– не выдержал я.
– Мы хотим вам помочь в раскрытии квартирных краж…

Тут к воротам подъехал фургончик «Газель». Водитель высунулся в окошко и крикнул:

– Отворяй ворота, ребята! Обед привез!

– Ну-ка, - мент повел автоматом, - отойдите-ка в сторонку.
– И стал разводить створки ворот. Пропустил машину и сказал нам: - Приходите после обеда. Всему личному составу расскажете ваши байки.

– Товарищ сержант!
– в злом отчаянии заорал я. И привел решающий довод: - Наш отец - полковник милиции!

– А мой - генерал, - с издевкой отрубил сержант.

И тут я вдруг успокоился. И очень медленно и вежливо спросил:

– Как ваша фамилия?

– Козлов.

– Оно и видно, - прошептал Алешка.

– Что дальше?
– усмехнулся сержант.

– Послезавтра, сержант Козлов, - продолжил я тем же ледяным голосом, - послезавтра… Завтра нам некогда… Послезавтра вы будете рядовым. А может быть, вас вообще уволят из органов. Пошли, Алексей.
– Я положил Алешке руку на плечо и обернулся на ходу: - А на досуге, в оставшееся до увольнения время, внимательно почитайте Устав внутренней службы. Особенно тот раздел, который регламентирует обращение личного состава с гражданами. И очень особенно - с гражданами, которые оказывают ему помощь в борьбе с преступностью.

– Красиво излагает, Коль… - сказал сержант нам в спины, но вдруг до него что-то дошло, и он заорал совсем другим голосом: - Эй, эй! Пацаны! Граждане! Постойте!

Но мы даже не обернулись.

Алешка кипел так, что я даже боялся: как бы он не взорвался от возмущения.

– Дим!
– он остановился.
– Ты меня знаешь?

Я оторопел и ответил осторожно:

– Ну… в общих чертах.

– Я когда-нибудь ябедничал?

– Никогда! Даже в детском саду.

– А вот на этого мента я папе так наябедничаю!…

И я с ним полностью согласился. Мы таких людей не любим. Которые пацанам хамят, а полковников боятся. В ущерб общему делу.

Впрочем, любое плохое событие имеет и хорошую сторону. Совесть у нас теперь чиста, руки развязаны, можно действовать дальше.

Да и папе о наших делах теперь рассказывать не стоит. Мы уже слишком далеко зашли по дороге непослушания, чтобы в этом признаться, а тем более - повернуть назад.

И мы решили, что всеми силами помешаем жуликам Жучкова творить их черные дела. Ни одну квартиру они больше не ограбят. Мы уж постараемся. Так постараемся!…

– Это хорошо, - бормотал Алешка, - что они будут Милкину квартиру грабить. Представляешь, как здорово, что ты спасешь имущество своей любимой!

Полчаса мы по этому поводу спорили. Я в основном доказывал, что никакая она мне не любимая, а Лешка в основном доказывал, что у Милки вполне подходящая для кражи семья. И Жучков не зря их выбрал.

– Они состоятельные. Мама у них - менеджер…

– А это кто?
– не постеснялся я восполнить свои пробелы.

– Ну… она в театре постановки всякие ставит. Ну как наш Бонифаций в школе. Только за деньги.

Понятно: ему что менеджер, что режиссер - без разницы.

– Действуй, - сказал Алешка.
– Флаг тебе в руки!

После уроков я отловил Милку в раздевалке и мрачно сказал, оглянувшись по сторонам:

– Стоять!

Милка поняла меня неправильно.

– Дим, я не нарочно про Скалозуба, - стала она оправдываться.
– Как-то само вырвалось. Случайно.
– И устремила на меня свой волшебный взгляд. Но я надежно был защищен от него чувством долга.

– А к тебе случайно никто не подходил? С приглашением…