Глаза ее заблестели от удовольствия. Она была самолюбивая девочка. И очень гордилась своими победами над мальчишескими сердцами.

– Ко мне все время подходят, - кокетливо улыбнулась она.
– Кто на дискотеку приглашает, кто…

– А кто именно?
– нетерпеливо перебил я.
– Вот сегодня!

– Дим, а ты что, тоже в меня влюбился?

– Ага, - сказал я, - с первого взгляда.

Это у меня как-то само вырвалось. Случайно.

Но, наверное, я сказал эти слова не тем тоном, и Милка не поверила. Даже обиделась.

– А ты, оказывается, вредный. Ироничный такой…

Раздевалка уже опустела. Только возле лестницы шаркала шваброй тетя Фрося и многозначительно поглядывала на нас. Я заспешил. И понял, что, не посвятив Милку в наши дела, толкового ответа от нее не добьюсь. Она так и будет хихикать, глазки строить и кокетничать.

– Не может быть!
– совсем по-человечески, без закидонов, ахнула Милка, когда я коротко рассказал ей о грозящей опасности.
– Что же делать?

– Да ничего, - уверенно ответил я.
– Мы сами все сделаем. Ты только подыграй нам.

Она опять засветилась от удовольствия.

– Подыграю. Мама говорит, что я прекрасная актриса.

Мама ей говорит… Мне вон тоже мама говорит, что я способный, но ленивый. По-моему, тут все наоборот.

– Так кто к тебе подходил?
– перешел я к делу.
– Нам важно это знать. Чтобы обеспечить твою безопасность.

– А я помню?
– Милка горделиво улыбнулась.

Пришлось перейти к допросу, задавая наводящие вопросы.

– Корзинкина?

– Она меня избегает. Мы с ней на конкурсе «Мисс 107-я школа» конкурировали. Она на первое место претендовала. А у самой глаза разные…

– Правый и левый?
– на всякий случай уточнил я.

Милка рассмеялась:

– Нет, оба правые. Но один голубой, а другой карий. И вообще, она…

– Плотников?
– перебил я.

– Два раза подходил, - злорадно сообщила Милка.

– И куда он тебя звал? В бассейн?

– Он никуда не звал. Он мне предложил сочинение написать. Я, конечно, отказалась.

Правильно сделала: Плотников такое сочинение напишет!…

– Жучков?

– Жучков возле меня вертелся, - призналась Милка. А я внутренне вздохнул, обуреваемый двумя противоречивыми чувствами.
– Он своим родственником хвалился. Который колдун. Может помочь приворожить любого мальчика. Навечно.

– Ты согласилась?
– дрогнувшим голосом спросил я.

Но Милка мое волнение поняла по-своему. И не захотела меня огорчать. И снижать свой рейтинг первой красавицы.

– Ты что, Дим?
– она распахнула глаза во всю их голубую ширь. И захлопала ресницами. Во всю их дюймовую длину.
– С моими-то данными! Да мне никакие колдуны не нужны. Сама с кем хочешь справлюсь.

Ну и дура, чуть не вырвалось у меня.

– Соглашайся, - твердо посоветовал я.
– Можешь на меня все свалить. Мол, не поддается Димон моим чарам.

– Не поддается?
– усмехнулась Милка.
– Да если я захочу, будешь бегать за мной, как братец козленочек за сестрицей Аленушкой.

– Слушай внимательно, - и я нашептал ей в ухо нашу задумку.

Милка немного испугалась, а потом согласилась. Красавицы тоже бывают умные. Иногда.

Пока Милка хвасталась по всей школе о том, что ее талантливая мама за постановку в Париже какой-то пьесы получила «гран-приз» в валюте, мы с Алешкой прикидывали, как нам наиболее надежно обезопасить Милкину квартиру. И эту самую фиктивную валюту.

Ничего интересного в голову не приходило. Наверное, потому, что мы плохо представляли себе место действия.

Алешка словно прочитал мои мысли.

– Дим, - сказал он.
– Нужно к ней домой сходить. Освоиться.

– К кому?
– на всякий случай уточнил я.

– Ну… к твоей невесте, - усмехнулся он.
– Пусть пригласит жениха и его братика на чашку чая. И мы там что-нибудь придумаем.

Придумаем… Там мы что-нибудь придумаем, это точно. Но вот как придумать, чтобы Милка нас домой пригласила?

– Очень просто, - сказал Алешка.

– Это как?

– А мы без приглашения придем. Прямо так и скажем: так устали, что очень чая хочется. С тортом «Причуда».

– А торт где возьмем?
– туповато спросил я.

– Это ее забота, - отмахнулся Алешка.
– Раз уж люди к ней в гости пришли.

Приперлись, точнее.

А впрочем, чего нам стесняться? Ведь мы же не для чая, а для нее же стараемся. И для ее семьи.

– Пошли!

Мы причесались перед зеркалом и пошли.