Милка не очень удивилась нашему визиту. Наверное, привыкла, что к ней все время мальчишки шляются под разными предлогами. То сочинение для нее написать, то алгебру у нее списать. То жуликов в ее квартире отловить. Но повела себя довольно странно.

– Чего приперлись?
– вежливо спросила она.

– В гости, - сказал Алешка.
– И квартиру твою заодно посмотреть. Для безопасности. У тебя чай есть?

– Чай?
– удивилась Милка.
– Есть. И сахар есть.
– Она никак не могла врубиться, каким образом чай и сахар могут обеспечить ее безопасность. Но тем не менее посторонилась, пропуская нас в квартиру.

Как только мы вошли, я сразу понял, что нам нужно сделать. Я на секунду представил, что будто это я - квартирный вор. Я подобрал ключи и иду грабить. Что ни говорите, а поджилки у меня вибрируют. Мало ли что может произойти. Может, случайно хозяева оказались дома и дом полон здоровых мужчин… Может, меня ждет засада… Да мало ли что может случиться?

И вот я, отперев дверь, вхожу в квартиру настороже и со всеми предосторожностями. Передо мной - темный коридор. Я нашариваю на стене выключатель и включаю свет. И цепенею от страха: в конце коридора стоит тот, кого я боюсь больше всего и кого я ожидал застать здесь меньше всего. Вечно он появляется в самое неподходящее время.

В руке его - направленный на меня пистолет с черной дыркой ствола. И мои руки медленно поднимаются вверх. Ключи, падая, звякают в пол…

Здорово! Вот только где его взять? Этого самого, с пистолетом. С черной дыркой ствола.

Милка между тем ведет нас на кухню, ставит на плиту чайник.

Алешка усаживается за стол, осматривается.

– А у вас ничего, - говорит он светским тоном.
– Миленько.

Эта фраза имеет, конечно, свой подтекст: «У вас, вообще-то, ничего. Но посмотрим, чем вы нас угостите».

Милка ставит на стол чашки, сахарницу и тарелку с мелкими черными сухариками. Разливает чай.

– Угощайтесь, дорогие гости.
– Она придвигает к Алешке сухарики.

Он вежливо отказывается:

– Спасибо. У нас таких дома полно. Мы тоже черствый хлеб не выбрасываем.
– И добавляет: - К нам тоже гости ходят.

Милка намек понимает, лезет в холодильник и со стуком ставит перед Алешкой тарелку с куском торта:

– На! Не подавись только!
– Кажется, она хотела сказать совсем наоборот.

– А чего ты злишься?
– невинно удивляется Алешка.
– Мы, что ли, каждый день к тебе ходим?

– Еще не хватало!
– фыркает Милка.

Алешка на это - ноль внимания. Он отхватывает здоровенный кусок. Щеки его раздуваются, и довольно долго Алешка молчит - жует и глотает.

А я все равно их не слушаю, я все думаю: где его взять, с пистолетом?

– Димон!
– слышится мне голос Милки, будто сквозь сон.
– Раз уж пришел, тортика отведай. А то поздно будет.

Уже поздно. На тарелке остались только крошки, которые Алешка пытается наскрести в чайную ложку. Помогая себе пальцами.

– Спасибо, - говорит он.
– Все было очень вкусно. Особенно сухой черный хлеб.

– На здоровье, - отвечает Милка.
– Эти сухарики мы для кота делаем. Заходите почаще.

Мы прощаемся и даем ей инструкции: домой раньше, чем ей вернут ключи, не возвращаться.

Тут она становится серьезной и говорит:

– Ребята, может, все-таки в милицию сообщим, а?

Ага, здорово придумала. Во-первых, мы в милиции уже были, с сержантом побеседовали. И даже если во второй раз нам поверят, то что? Засядут менты в ее квартире, в соседних, на чердаке и балконах. Просидят в засаде, а жулики не придут. Куда нам тогда деваться? В школу уж точно сообщат. И родителям вдобавок. Про хулиганство.

– Не стоит, - отвечаю я.
– Вдруг они не явятся, эти жулики. Потом уже, в третий раз, в милицию не побежишь.

– Ну смотрите, бравые сыщики, - говорит Милка, провожая нас за дверь.
– Вам виднее. Я на вас надеюсь.

Тут меня кольнула неприятная мысль о том, что Милка нам не верит. Думает, что мы это все сочинили, чтобы мне поближе с ней познакомиться. В гости заглянуть. На дискотеку пригласить. Сочинение ей написать. Ее, кстати, Бонифаций все время за сочинения хвалит. Говорит с восторгом: «У Малышевой золотое перо, многообразие стилей. Все ее сочинения написаны разным языком, с разным подходом к развитию темы».

Еще бы! Если их пишут всегда разные люди! Отличники в основном.

Но все-таки этой мысли я не дал завладеть мною. Опасность вполне реальна, и надо думать не о том, какое впечатление ты производишь на окружающих. А о том, чтобы не оставить их в беде. Наедине с опасностью.

«РУКИ ВВЕРХ!»

Когда я рассказал Алешке, как я здорово придумал и что не знаю, как это осуществить, он тут же нашел способ.