– Хвост. Хохолок тоже бывает. Между рогов.

– Ты в своей Америке, - рассердился Алешка, - совсем дураком стал.

Я еле успел вмешаться. И развел боевых друзей по углам. Они еще посопели, поворчали, но успокоились.

– Какие приметы?
– задумался Ростик.
– Чай любит. Конфеты таскает и прячет на шкафу, в маминой вазе. А когда пришел к нам сосед Крошкин, на шум жаловаться, мама его тоже чаем угостила.

– Ну и что? Какая же это особая примета?

– Очень даже особая, - обиделся Ростик.
– Прошкин ему в чашку…

– Сахар положил?
– восхитился Алешка.

– Ага. Положил. Только не сахар.

– Умница!
– догадался Алешка. И покачал головой: - Только это тоже не примета.

– Бытовое хулиганство, - добавил я.
– Думай дальше.

Ростик добросовестно стал вспоминать.

– Песню поет. Про Катюшу. Только очень коротко.

– Это как? Изобрази.

– «У Катюши р-расцветали гр-руши!»

У Ростика здорово получилось. По-попугайски.

– Это примета, - деловито кивнул Алешка и записал эту фразу.
– Только для экспертизы маловато будет.

– Думай еще, - подстегнул я Ростика.

– Он разучился в своей Америке, - начал было опять заводиться Алешка, но я его вовремя придержал.

– Он «Спокойной ночи, малыши» очень любит!
– вспомнил Ростик.
– А когда его спросишь: «Прошкин, который час?», он начинает тикать, как будильник.

– Что-что?
– насторожился Алешка.
– Ну-ка покажи.

– Я ж не Прошкин!
– попробовал было отмотаться Ростик. Но с Алешкой такое не проходит.

– Тикай!
– сказал он. И глаза его почему-то загорелись. Особым огоньком.

Ростик насупился, но «потикал».

– Блеск!
– воскликнул Алешка.
– Вот это особая примета! Самая особая! Никаких нам больше примет не надо. Никаких экспертиз. Мы твоего Прошкина сами заберем!

– А как?
– недоверчиво обрадовался Ростик.

– А так!
– очень толково и подробно объяснил Алешка.

– Ну… - протянул я.
– Наверное, ты прав…

– Значит, - уточнил Алешка, - чтобы Прошкин «затикал», его надо спросить, который час? Так?

Ростик кивнул. И Алешка изложил свой план. По-моему, великолепный. Как хвост у Прошкина. И главное, мы не только вернем попугая, но и страшно отомстим его похитителям.

– Нужно им письмо написать, - начал развивать свой план Алешка.
– С предупреждением.
– И схватился за авторучку.

– Нет уж!
– возразил я.
– Ты напишешь! «Тыща бакссофф»!

Алешка ни капельки не обиделся, сразу согласился:

– Да! Это должно быть взрослое письмо. Пиши, Дим.

– Сейчас!
– Я включил телевизор и погонял его по каналам. Зачем? Нетрудно догадаться. Боевики повыхватывал, чтобы убедительно написать. Под настроение.

Потом сел за стол и без всяких черновиков накатал:

«Ты, лох моченый! Развернул, в натуре, свой вонючий зверинец на чужой территории. Бабки хватаешь. Делиться, козел, надо. Завтра для начала твой птичник рванем. Подумай».

И подпись - «Группа братков».

А для большей убедительности я допустил несколько ошибок.

– Молодец!
– похвалил меня Алешка.
– Сразу видно, чей ты брат!

Так кого же он похвалил? Себя или все-таки меня?

И час настал. Вернее - пробил.

Мы дали дяде Федору папину кожаную куртку и мамину золотую цепочку. Она ее все равно не носила. Это была не цепочка, а «златая цепь на дубе том». На такую цепь не то что кота - тигра можно было посадить. Да и не золотая она была, в натуре. Ее маме тетя Наташа подарила. Выбросить-то жалко.

Но дяде Федору она очень понравилась. Он напялил папину куртку прямо на футболку и повесил на шею цепь.

Подошел к зеркалу. Помолчал. А потом сказал с восторгом:

– А я и не знал, что я такой крутой пацан! Типа того.

Да, в этом прикиде добряка дядю Федора стороной надо обходить.

– Поехал!
– решительно сказал он.
– Письмо давайте.

Через час с небольшим в вагончик-контору «Зверинца» вошел развязный и грубый, не очень молодой парень. В кожаной куртке, с огромной золотой цепью на голой груди.

– Здорово, мать!
– сказал он толстой даме и развалился на стуле.
– Где твой шеф, в натуре? Бабки считает? Гони его сюда, типа того.

– Я сейчас охрану вызову, - пролепетала дама.

– Зови, блин!
– зевнул дядя Федор.
– Погромче! А то моим браткам на входе скучно, по жизни.

– Что вам надо? Это ограбление?

Дядя Федор обиделся.

– Мать, к тебе деловой пацан пришел, а ты пургу гонишь! Шефа давай сюда, базар к нему есть.

– А… А его сейчас нет на месте.
– Дама дрожала, как осинка под осенним ветром. Как здоровая сосна, точнее. Под ураганом.