Шрифт:
– Жаль, - вздохнул он.
– Отец Леонид очень обрадовался бы. А ему сейчас так грустно. Из-за пропавшей иконы. Он ей посвятил свою жизнь.
– И Алешка стал взахлеб рассказывать: - Ведь жандарм Полянский, который разыскивал в старину эту икону, он знаете кто? Он нашему батюшке сколько-то раз прадедушка.
– Потомок, что ли?
– заинтересовался Марусин.
– Давай-ка, юноша, присядем. И с этого места - поподробнее, пожалуйста.
Они сели за большой стол, и Марусин придвинул к себе блокнот и авторучку - даже про гусиное перо забыл.
Алешка многое ему рассказал, с тайным умыслом. А Марусин зачем-то все записывал.
– Ну вот… И этот офицер, он не поверил, что икона сгорела в печке, и все шел по следам. А икона - то у одних, то у других. Продают друг другу - и все! Но Полянский вот-вот должен был настигнуть. Тогда эти гады что придумали? Подговорили одного мужика, купца такого, чтобы он принес Полянскому икону и сказал: «Вот она, долгожданная!» А на самом деле это была копия. Фальшивка такая. Но очень похожая, тоже на дощечке написанная…
Марусин лихорадочно строчил в блокноте. Даже точки забывал ставить в конце фраз.
– И они на что надеялись?
– Алешка был в ударе. Как артист на «волне вдохновения».
– Раз икона нашлась, значит, ее больше искать не будут, так?
– Так!
– глаза Марусина блеснули догадливым огоньком.
И тут Алешка задорно рассмеялся:
– И ничего у них не вышло!
– Почему?
– огорчился Марусин.
– Потому что Полянский знал один секрет. У настоящей иконы был отколот краешек. Справа внизу.
– Тут Алешка призадумался. И сказал неуверенно: - Нет, кажется, слева вверху.
– Так где все-таки?
– вскочил Марусин.
– Это такой сюжет для романа! Просто прелесть! А ты забыл такую важную деталь!
– Вспомнил! Точно - справа внизу. Если на икону прямо смотреть. А если с другой стороны, то слева вверху.
Марусин обессиленно рухнул на скамью.
Мы поужинали, сыграли в шахматы. Оба раза Алешка проиграл - был очень рассеян. Отметил что-то в ОРМ. Походил из угла в угол, а потом неожиданно предложил:
– Давай пораньше ляжем. Что-то я притомился.
– Да, - почему-то вспомнил Алешка, когда мы забрались на свой любимый чердак, - а матушка Ольга любым голосом разговаривает, даже кошачьим.
С меня хватит!
– Это не она сейчас лает? Возле клуба?
– Где?
– Алешка вскочил и глянул в окошко.
– Дим! Сюда!
Он сказал это таким голосом, что я сразу же подскочил к нему.
– Смотри!
– шептал мне Алешка в ухо, будто нас могли услышать.
– На клуб смотри! Видишь?
Я пригляделся. В деревне было уже вовсю темно. Только в некоторых домах светились телевизоры. А клуб стоял на фоне черного неба мрачной развалиной с провалом окон. И в этих окнах по очереди чуть заметно сверкал слабый огонек - будто проплывала из комнаты в комнату зажженная свеча в невидимой руке…
Глава VIII
Тени в замке
– Дубинку прихвати!
– услышал я. Голос Алешки донесся уже снизу. Я еле его догнал.
– Дим, - шептал он по дороге, когда мы пробегали поселком, - я знаю, что там сейчас будет!
– И что?
– я притормозил на всякий случай. И даже схватил его за руку.
– Там будет событие!
– вот объяснил!
– Которое я устроил.
Я стал на дороге упрямым столбом и четко произнес ледяным маминым голосом:
– Алексей! Я никуда не пойду, пока не узнаю, в чем дело!
– Когда узнаешь, уже поздно будет! Бежим.
– И его пятки засверкали на темной дороге, вдоль спящей улицы.
Я догнал его только у моста.
– Теперь тихо, Дим. Шепотом пробираемся.
Мы добрались «шепотом» до развалин клуба, подкрались густым бурьяном к окну, заглянули.
Это была не свеча. Это был крохотный фонарик, который бросал тонкий, как спица, луч света.
И ничего, кроме этого луча, не было видно, даже руки, которая держала фонарь. Зато мы видели другую руку. Она приподняла с земли кирпич, сдвинула его. Исчезла. Снова появилась с каким-то плоским, вроде тонкой книжки, предметом, завернутым, кажется, в клетчатую тряпочку. Предмет лег в ямку, рука снова уложила на место кирпич.
Послышался шорох, фонарик запрыгал, освещая ботинки, шагающие меж кирпичей, досок и другого мусора. Это было даже страшновато - идут в темноте сами собой черные ботинки!
Мы присели в бурьяне на корточки - из дверного проема вышла темная фигура - силуэт. И пошла по дороге.
Алешка прижался ко мне и прошептал маминым голосом:
– Без разговоров, Дим! Ты - за ним, я - за фонариком! Встречаемся здесь.
Алешка сбегал домой удачнее, чем я сходил за силуэтом. Я довольно быстро потерял его из виду, так как из осторожности шел довольно далеко от него, ночь была темная, и где-то в поселке, возле дома Марусина, он бесследно исчез.