– Не будет, - буркнул Алешка.

– А ты откуда знаешь?

– По телевизору показывали, - увильнул Алешка.
– Его продали, а потом украли и спрятали. Чтоб Пфердам не достался.

– В самом деле? А кто украл, не говорили?

– Какой-то Тимофеев. Зоотехник по лошадям.

– Неужели Сашка?
– ахнула Галина.
– Мы с ним в институте коневодства работали. Он такой скромный был, застенчивый. Неужели это он?

– Он, он, - закивал Алешка.
– По телевизору говорили: такой скромный, застенчивый.

– Ты врешь?
– спросила тренер Галина, уставив на Алешку большие черные глаза.
– Или фантазируешь?

– А это большая разница?
– невинно спросил Алешка.
– Димку не бойтесь, это наш человек.

Галина встала, выглянула из сенного сарая, осмотрелась по сторонам и плотно прикрыла дверь. Так плотно, что в сарае стало почти темно.

– Я тебя слушаю, - твердым голосом сказала Галина.

И Алешка очень серьезно ответил:

– Пока мы с Димкой не посадим Ершикова в тюрьму, нужно спрятать у нас Топаза. Среди наших лошадей. Согласны?

– Еще бы!

– Но сначала, теть Галь, нужно сделать одну хитрую штуку. Вы только не удивляйтесь, ладно? И не бойтесь. Мы с вами.

Когда мы шли домой, я все-таки спросил Алешку про «одну хитрую штуку».

– Понимаешь, Дим, чтобы надежно спрятать какую-нибудь вещь, нужно сначала…

– Стоп!
– сказал я.
– Я все понял.

– Молодец, - похвалил меня Алешка.
– Только пока в дневник эту хитрость не записывай. На всякий случай.

Офис господина Ершикова на Моховой был шикарный. Прямо как в сериалах. От улицы его отгораживала красивая решетка черного цвета. В ней был въезд для машин, перекрытый шлагбаумом, и калитка для людей. Которые ходят пешком. Вроде нас с Алешкой.

Но калитка была намертво заперта. Алешка нажал кнопку. Через некоторое время где-то у нас над головами дрогнул зрачок телекамеры и хриплый голос приветливо спросил:

– Чего надо, пацаны?
– Видимо, на солидных посетителей мы не тянули. Я бы развернулся после этих слов и гордо ушел. А Лешка небрежно ответил:

– Это не нам надо, а вам.
– И столько в его голосе было ленивой уверенности, что сейчас же щелкнуло реле, и калитка гостеприимно распахнулась.

За оградой были всякие стриженые газончики, стоянка для машин и две искусственные пальмы у входа в здание. Само здание тоже было красивое, старинное, с колоннами. Его только немного портили современные окна из зеленого пластика и какого-то непрозрачного стекла.

Мы поднялись по гладким ступеням, и входная дверь бесшумно распахнулась перед нами. А за дверью стоял здоровенный амбал, смотрел на нас непрозрачными глазами навыкате и жевал жвачку.

– Ну?
– спросил он.
– Рекламу принесли?

– А повежливей нельзя?
– ледяным голосом спросил Алешка.
– А то мы сейчас повернемся и уйдем.

– А вы, - добавил я, подделываясь под Алешку, - побежите за нами, роняя слезы.

– А потом, - добавил Алешка, - будете долго искать новую работу.

– Но вас все равно никуда не возьмут, - закончил я.

Амбал даже про жвачку забыл. Кажется, он даже проглотил ее.

– Почему это?
– спросил он и поправил дубинку на поясе.

– Да потому!
– ответил Алешка.
– Начальник дома?

– Как это дома? Он здесь.

– Ведите к нему. Он будет рад.

Амбал снял трубку внутреннего телефона и сказал:

– Виталик, тут к шефу какие-то… пацаны вроде. Но - надо! Ага, сейчас.
– Он положил трубку и сказал Алешке: - Сейчас придут за вами.

Со скучными лицами мы сели на банкетку. И даже немного подразнили охранника.

– Дим, - сказал Алешка вполголоса, но так, чтобы тот услышал, - а может, ну их на фиг, а? Им же хуже.

– Пойдем, Лех, - я привстал.
– Делать нам, что ли, нечего?

Охранник заволновался:

– Минутку, ребятки. Ща все будет путем.

Наконец появился красавец-мужчина с гладкой прической.

– В чем дело?
– строго спросил он охранника.

– Вот… - тот кивнул в нашу сторону.
– До шефа. Очень, говорят, важное дело.

Красавец шагнул к нам:

– Что вам нужно, молодые люди?

– Нам?
– удивились мы.
– Ничего. А вашему шефу - привет.

Красавец немного растерялся:

– И это все?

– Все!
– мы встали и пошли к дверям. А потом обернулись и сказали дружным дуэтом: - Привет от Топаза.

– Стойте!
– воскликнул красавец. У него даже прическа на голове дрогнула.
– Вы что-то знаете? Где он?

– А вы кто такой? Вы - Ершиков?

– Не совсем. Я его референт. Вы можете все сказать мне.