— Могут ли эти Неразумные синтезировать что-либо еще?

— Мы обеспечиваем себя всем необходимым.

— Ну… — Юби задумался на мгновение, пытаясь поточнее сформулировать свою мысль. Он рассмеялся, увидев появившиеся у себя над головой буквы НУ. Программа распознавания речи благоразумно воздержалась от вывода на дисплей его смеха.

Ритмичные звуки проникали под шлем Юби. Два первых ритмических рисунка были теми же, а третий изменился.

Он посмотрел на Двенадцатого.

— Если я передам вам некоторые вещества, сможете ли вы определить возможность их синтезирования?

— Вероятно, — ответ Двенадцатого прозвучал неуверенно. — А какого типа вещества вам потребуются?

— Лекарства, — ответил Юби, — предназначенные для ускорения процессов выздоровления и роста, для стимуляции нервной деятельности. Состоят из длинных цепочек протеинов, полипептидов, сложных молекул и ионов.

— Теоретически это возможно.

Сердце Юби замерло. Двенадцатому не понадобилось время для понимания терминологии.

— Прежде чем дать более определенный ответ, мне нужно познакомиться со структурой этих веществ. Должен также сообщить, что мои собственные знания в данной области ограничены.

— Я могу предоставить образцы, — сказал Юби.

— Это позволит данному индивидууму дать более четкий ответ, командор.

— Вероятно, на этом можно закончить. Я вернусь с образцами.

Жгутики Двенадцатого затрепетали.

— Данный индивидуум чувствует облегчение, что не запятнал репутацию Клана Ластр, не предложив ничего взамен.

— Репутация Клана Ластр всегда останется чистой.

— Слава Возлюбленной, это так.

«Слава Возлюбленной, — подумал Юби. — Дело движется».

Мария улыбнулась, представив, какие широкие возможности открываются перед ними. Изображение Неспециализированного Разумного номер Двенадцать висело перед ней. Она коснулась клавиатуры, и Двенадцатый исчез.

В холл вошел Юби. Рельефные мускулы перекатывались у него под гладкой кожей, когда он поднял руку, чтобы вытереть полотенцем взлохмаченные волосы. Засмеявшись, Прекрасная Мария вскочила с дивана и бросилась к нему.

Он выронил полотенце и обхватил ее всеми четырьмя руками. Она обвила его ногами и крепко прижалась к его груди.

— Мы сделали это, — прошептала девушка.

Юби закружил ее по комнате. Щетина царапала ее щеку.

— Нужно проверить лекарства, — сказал Юби. — Посмотрим, что у нас есть.

— Попозже.

Он отстранился. Мария видела пульсирующую жилку на его шее, легкие тени под глазами.

— Почему позже?

Она наклонилась вперед и прикусила нижнюю губу.

— Сначала отпразднуем.

— Конечно, — рассмеялся он. — Мы это заслужили.

Юби понес ее вниз, в свою новую каюту. Из-под двери его старой покинутой спальни пробивалась полоска света. Мария услышала яростный голос отца.

— Сволочи, — рычал Паско. — Сволочи! Они же обещали!

Послышались всхлипывания.

Юби замедлил шаг, крепче прижав к себе сестру.

— Мы же договаривались! — вскрикивал Паско. — Мы должны были сделать это!

Мария видела, как во взгляде Юби проступает тоска.

Паско заплакал. На негнущихся ногах Юби прошел дальше, удалившись за пределы слышимости.

— Это было давно, — сказала Мария.

— Да.

— Что же пошло не так? — послышался приглушенный расстоянием и временем вопль Паско.

С каменным лицом Юби миновал свою каюту и вошел в комнату Марии. Протянув руку назад, он закрыл дверь, чтобы совсем приглушить отдаленные крики отца. Мария коснулась ногами пола, ощутив подошвами пушистый ковер, и поцеловала брата.

— Сейчас все изменилось, — сказала она. — Мы нашли выход.

— Да, — его лицо было напряжено, как будто он старался избавиться от какой-то назойливой мысли.

— Мне бы хотелось, чтобы сейчас он был с нами, — произнес Юби.

— Мне тоже.

— Отчаяние убило его. Сознание того, что он не в силах ничего изменить.

Она прижалась щекой к его щеке. Печаль трепетала в сердце Марии.

— Пора уже перестать оплакивать его, Юби, — она старалась, чтобы ее голос звучал как можно мягче.

— Думаю, что смогу.

— Эти появляющиеся то тут, то там изображения вряд ли помогут тебе, — она осторожно ухватила Юби за волосы и слегка откинула его голову назад, чтобы видеть глаза. — Я могу попытаться стереть все записи из памяти компьютера. Он был хорошим программистом, но все равно он не смог спрятать их навсегда. Во всяком случае, не от меня.