– Если бы это было правдой, я бы тебе сказала.

– Но ведь ты едешь в Вену либо потому, что там будет то, что тебе нужно, либо просто хочешь развязаться с тем, что тебе здесь не нужно.

– Может быть, и по той и по другой причине. Ник. Собственно, так оно и есть. Ах, Ник, больше всего я хочу для тебя того, чего ты сам хочешь. Будь я в силах дать тебе это - что бы оно ни было, - я бы дала. Чего бы мне это ни стоило.

– Но ты мне это и даешь.

– Нет, - сказала Анни.
– Знаю, что нет. То, что тебе по-настоящему нужно, ты найдешь сам. Я уверена.

– Если бы я тоже был уверен!

– Непременно найдешь. Иначе и быть не может.

– Ну, хорошо, а потом что?

– Потом у тебя будет то, чего тебе хочется больше всего на свете.

– Я говорю о нас с тобой.

Анни пожала плечами.

– Пока не настанет такое время, говорить не о чем, Ник, лучше не давать друг другу обещаний сгоряча. И не надо просить никаких обещаний. Что сбудется, то и сбудется.

– Все это звучит гораздо серьезнее, чем "подожди несколько недель, пока я съезжу в Вену". Это звучит как милое, иносказательное "прощай навсегда".

Анни накрыла ладонью его руку.

– Я знаю только то, что на несколько недель еду в Вену, - мягко сказала она.
– И оставим это.

Он сжал ее пальцы и притянул ее к себе. Она не уклонялась от его поцелуев, от его ласк, но и не отвечала на них, она была слишком измучена, чтобы сопротивляться.

– Я хочу тебя, Анни.

– Ты хочешь, чтобы я передумала. Я тоже хочу тебя. Ник, но потом нам будет еще труднее и больнее - ведь что бы между нами ни произошло, я все равно уеду.

– Я хочу тебя, Анни.

– Ник, прошу тебя!..

Он поцеловал ее, и на этот раз Анни приникла к нему - тело предательски напомнило ей о прошлых ласках.

– Ах, Ник, это нечестно!
– прошептала она, закрыв глаза и отдаваясь его рукам, но вдруг с силой вырвалась и закрыла лицо ладонями, чтобы скорее прийти в себя.
– Это нечестно, - сказала она еле слышно.
– Нечестно.

Зазвонил телефон, Анни не шевельнулась.

– Пусть звонит, проклятый, - сказал Ник.

Анни покачала головой.

– Нет.
– Она взяла трубку.
– Да?..
– и после паузы сказала: - В три тридцать... Я буду готова...
– Голос ее звучал ровно и твердо.
– Никто не отвечает, потому что он здесь... Да, минутку.
– Она протянула трубку Нику.
– Это Хэншел. Он хотел поговорить с тобой.

Ник заколебался, но выхода не было.

– Да, Леонард?

– Я вижу, вы отняли у меня возможность поразить вас моим сюрпризом, весело заговорил Хэншел.
– Если вы все-таки пожелаете присоединиться к нашей компании, место для вас есть.

– Спасибо, Леонард, ответ будет прежним.

– Что ж, может, это и к лучшему, - любезным тоном сказал Хэншел.
– Тем не менее если захотите поехать с нами в аэропорт и помахать рукой на прощание, мы будем очень рады. Разумеется, это значит, что вы ляжете спать не раньше пяти или половины шестого, а завтра - рабочий день, так что, если вы решите не провожать нас, мы не обидимся. Во всяком случае, постарайтесь на обратном пути заехать в Вену - совещание продлится очень долго. Пожелайте нам счастья!

Ник положил трубку и отвернулся от телефона, лицо его было неподвижно и сурово.

– Что он сказал?
– тихо спросила Анни.

– Ничего, - ответил Ник.
– Ничего особенного.
– Он холодно взглянул на нее.
– Ну хорошо, поступай как знаешь. Раз тебе так хочется ехать уезжай. Откровенно говоря, я не понимаю, зачем ты это делаешь. Если все так, как ты говоришь, то, когда ты вернешься, между нами все останется по-прежнему, чтобы ты за это время ни надумала. Но если ты не говоришь мне правды, если ты считаешь, что такой способ порвать со мной будет милосерднее - тогда ты действительно нашла самый лучший или по крайней мере самый верный способ. А теперь я пойду.

– Ник, ради бога, не уходи так!
– Теперь уже она бросилась к нему.
– Я этого совсем не хотела! Я собиралась объяснить тебе все, чтобы ты понял. Ведь ты хотел поехать со мной во Внуково...

Он помедлил секунду, потом отстранил ее.

– Оставь, Анни. Все и без того уже плохо. Давай отрежем сразу, без лишних мучений.

– Ник, по крайней мере хоть поужинай! Я так старалась...

Он даже схватился за голову - так по-женски абсурдна была эта просьба.

– Не понимаю женщин, - сказал он.
– Когда человек голоден, женщина возмущается его бесчувственностью: "Как ты можешь думать о еде в такую минуту!" Но только женщина способна помнить о еде в самое неподходящее время! Нет, благодарю, я не хочу есть. Анни, - отрывисто добавил он, давай поцелуемся на прощание и на этом покончим. Так будет лучше.