Ник не пошел в гостиницу. Он быстро шагал по улицам без всякой цели, без ощущения времени. Несколько раз возле театров он попадал в толпу выходивших зрителей; выбравшись из толчеи, он шел дальше. В каком-то кафе он что-то заказал и машинально съел; уходя невольно заметил, что за ним запирают двери на ночь, и зашагал дальше. Придя наконец в гостиницу, он позвонил Анни, но телефон не отвечал. Часы показывали три сорок пять. Ник сошел вниз, но такси пришлось ждать минут двадцать.

– Внуково, - сказал он шоферу.
– Я очень спешу.

Машина мчалась сквозь ночь. Кругом темнели неосвещенные дома. Ник еле различил здание института. Светились только сигнальные огни для самолетов далеко впереди да вспышки белого пламени на стройках, где шла ночная работа. Здание аэропорта было залито ярким светом, но почти безлюдно. Ник прошел прямо к ограде перед летным полем. Вдали, среди темных самолетов, стоявших на посадочной площадке, виднелся один освещенный. Калитка, ведущая на поле, была открыта, возле нее, подняв воротник пальто, взад и вперед прохаживался контролер.

– Это самолет на Вену?
– спросил Ник.

– Да. Ваш билет, пожалуйста.

– Билета у меня нет. Мне нужно повидать одного человека.

– Простите, товарищ, вы же знаете правила. Туда без билета нельзя.

– Но я должен сказать ей несколько слов.

– Ничего не могу поделать. Правила везде одинаковы... Там ваша жена? сочувственно спросил контролер.

– Да, - сказал Ник, готовый согласиться с чем угодно.
– Моя жена.

Контролер взглянул на его пустые руки.

– Вы хотите передать ей этот сверточек?

– Да.

– Наверно, еда? Что ж, не голодать же ей. Ладно, скажите стюардессе, что вам нужно поговорить с женой.

Ник ринулся в темноту под пропеллеры спящих самолетов. До венского самолета оставалось полпути, когда Ник услышал рев моторов. Он побежал еще быстрее, рев усилился, косая цепочка освещенных окошек поплыла вдаль, и Ник остановился. Из темноты вышла женщина в летной форме. Взглянув на него, она тоже остановилась.

– На венский рейс опоздали, - сказала она.
– Вы пассажир?

– Нет, - медленно ответил Ник, глядя на удаляющийся самолет.
– Я хотел поговорить с одним человеком, но теперь уже все равно.

9

Утром, поспав не больше часу, Ник заставил себя поехать в институт; он был так подавлен глухой тоской и ощущением утраты, что даже не замечал физической усталости. В полдень ее самолет прилетит в Вену, значит телеграмму надо ждать во второй половине дня. Он наметил себе срок - три часа дня, - и это облегчило ему ожидание. Казалось, кровь, пульсирующая в его венах, отстукивает минуты.

Чтобы убить время, он все утро провозился с интегратором. Он с интересом наблюдал, как работает прибор, воплотивший идею, которую он когда-то так беспечно бросил в пространство, а потом позабыл совсем. Кончив, Ник взглянул на часы. Ждать осталось всего три часа.

Он пошел в кабинет Гончарова потолковать о приборе. Заговорив о работе, Гончаров оживился, вообще же он был странно озабочен и держался отчужденно. Сначала Ник не обращал внимания на его холодность, но потом она стала слишком явной, а Ник сейчас был особенно восприимчив ко всякому проявлению недружелюбия. Что он мог сделать или сказать такого, что Гончаров на него обиделся, недоумевал Ник. И вдруг вспомнил.

– Между прочим, почему вы вчера вечером не остановили машину? небрежным тоном спросил он, прерывая разговор о приборе.
– Вы проехали мимо меня.

Гончаров растерянно моргнул - он не ожидал такого резкого перехода.

– Простите, вы о чем?

– Вчера на автобусной остановке, на углу Ломоносовского проспекта, сказал Ник. Его внезапно одолела усталость; пожалуй, не стоило заговаривать об этом. Вчерашний эпизод казался сейчас таким незначительным, таким далеким...

– Я вас не видел.

– Но ведь вы смотрели прямо на меня, - возразил Ник.
– Валя тоже заметила это. Вы не могли не видеть нас.

– Валя?
– Гончаров пристально поглядел на него, и его явная заинтересованность словно подстегнула Ника.
– _Наша_ Валя?

– Ваша Валя. Мы с ней дошли туда пешком. Она собиралась куда-то в гости.

– Я и ее не видел, - резко сказал Гончаров, как бы отклоняя непрошеные объяснения Ника, почему они с Валей оказались на улице вдвоем. Он стал нетерпеливо постукивать указательным пальцем по чертежу, о котором до того шла речь.
– Я торопился домой. Меня там ждали.