Вначале я еще развлекалась тем, что раз в пять минут извлекала из кармана рубашки длинную "га-вану"- нет, курить я не начала, просто отказываться от дармовой десятидолларовой сигары тоже не в моих привычках - и вежливо интересовалась наличием огня у согнувшегося за столиком секретаря. Паренек, впрочем, оказался на диво сообразительным - уже на четвертый раз я вместо ожидаемого надрывного стона: "Сеньорита, здесь не курят!", удостоилась всего лишь преисполненного ненависти взгляда. Жаль, право... других невинных развлечений я придумать не могла, а на что-то более существенное у меня попросту не было сил и желания - и то и другое выпарилось из меня уже на полпути к резиденции монсеньора.

Я уже почти начала клевать носом, когда высокая дубовая дверь кабинета Его Преосвященства бесшумно распахнулась и показавшийся в ней длинный, холеный, унизанный массивным перстнем палец несколько раз повелительно... нет, не согнулся, а так... слегка дернулся.

– Сеньорита Карлсен, - мгновенно перевел этот жест секретарь.
– Его Преосвященство монсеньор Аугусто просит вас зайти.

– Как насчет помочь даме выбраться из кресла?
– ласково осведомилась я.

Никак, разумеется... этот слизняк в сутане даже не попытался привстать.

До сего дня мне приходилось общаться с епископом Аугусто дважды - хотя правильнее было бы сказать, что я просто присутствовала при его беседах с Рамоном - лично же мне за обе аудиенции перепало полдесятка слов да полтора благословления. В основном же с охотниками общался аббат Маркес, либо его заместитель, отец Жюв. Толстый и тонкий - так мы прозвали эту парочку, которую, наверное, изначально планировали спустить на землю в виде близнецов, но что-то в небесной канцелярии пошло наперекосяк и в результате в семье бразильского плантатора появился высокий, худощавый и очень молчаливый отпрыск, а у кюре под Лионом - болтливый пухлик.

Сам же монсеньор Аугусто своей бледностью и некоторыми привычками живо напоминал мне моих подопечных - правда, большинство из них выглядело не в пример здоровее.

Кроме него, в кабинете находился еще один человек - и при первом взгляде на него я испытала очень двойственные чувства.

Лет ему на вид было тридцать пять - сорок. Среднего роста, короткие русые волосы обильно испятнаны сединой. Шрам поперек правой щеки - длинный, жуткого вида, со следами штопки, каких постесняется последний коновал, и еще один, более древний и уже почти незаметный по сравнению с первым - белая тонкая линия на лбу. Синие и холодные, как весенний лед в моем родном фьорде, глаза. И потертая куртка из черной кожи, вся в серебряных заклепках. Коллега по профессии, чтоб его черти взяли... будто у нас тут работы - валом завались!

В этом-то и была двойственность - с одной стороны, этот парень был профессионалом, и у нас могло найтись немало общих тем для задушевного разговора. Но с другой стороны, он будет претендовать на кусок пирога, который и без того-то невелик.

– Вы не говорили, что ваш лучший охотник - женщина.

Голос у него оказался не очень приятный - резкий, с металлическим отзвуком, и чем-то неуловимо знакомый. Плевать... он не арии распевает. Зато и пренебрежительного оттенка в его словах я не уловила, как ни старалась.

– Лучшая из тех, кто есть сейчас, сеньор Мак-кормик, - мягко сказал епископ.
– У нас здесь не Европа, и в те места, куда свойственно забираться людям вашей профессии, не всегда можно послать телеграмму... либо отправить сообщение каким-нибудь иным способом. Я показывал вам список...

– Да, показывали, - Маккормик пробарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– И при этом добавили, что ни один из них не окажется здесь раньше чем через пять дней.

– И то если Господь будет благоволить к нему, - вздохнул монсеньор Аугусто.
– В этой стране, сеньор, железнодорожное расписание - вещь не более стабильная, чем правительство.

– В любом случае, - резко сказал охотник, - у меня нет этих пяти дней.

Он рывком поднялся из кресла и шагнул навстречу мне.

– Меня зовут Алан Маккормик, - сказал он.
– И мне нужно, чтобы вы, леди, стали моим проводником.

– Сеньор Маккормик, - вставил из-за стола епископ, - прибыл к нам из Ватикана.

Я мысленно присвистнула. Если этот человек - Старший одной из полулегендарных ватиканских спецкоманд... конечно, находятся среди нас дураки, которые завидуют парням, купающимся в освященном серебре и посылающим любые местные власти к чертям именем Его Святейшества. Но вот только они при этом забывают, что и задания для спецкоманд подбираются соответствующие, а не в стиле "вольных охотников": захотел - не захотел.

– Сколько заплатите?

На мой взгляд, это был именно тот вопрос, который позволял одним махом прояснить наиболее важные детали. "Куда", "зачем" - все это вторично, да и почти наверняка всей правды мне с ходу никто не выложит. А вот степень риска и необходимость участия моей персоны...

Похоже, ватиканский охотник этого вопроса не ожидал - по крайней мере, первым. Но замешательство его было почти незаметным.

– Двадцать тысяч фунтов, - спокойно произнес он.
– Наличными.