Уланов Андрей Николаевич
Шрифт:
Схватка и вправду была очень быстрой. Возглавлявший наступления тройки парень с сигарой - он так и не выпустил ее изо рта - взлетел, проскрежетав сапогами по потолку вагона, и гулким ударом шлепнулся на спину футах в шести за спиной моей спутницы. Мгновением позже способность к полету обрели остальные нападавшие - правда, их траектории были чуть более настильными и закончились на головах пассажиров четырьмя скамейками дальше.
Им не повезло. У населявших вагон представителей человеческой расы, как я и подозревала, явно была не очень развита склонность к логическому мышлению. И потому, хотя за сам факт полета и последующего при... падения несла ответственность исключительно Юлла, ругань, пинки, удары тростью и проклятия разгневанных пассажиров достались двум и без того пострадавшим юношам.
Увы - и этот урок не оказал на них должного умиротворяющего воздействия. Правда, один из них, спасаясь от ударов, приложился макушкой о край скамейки и на некоторое время утихомирился. Зато второй, как только ему удалось выползти из зоны досягаемости фермерских сапог, вскочил и с диким воплем: "Все, ниггер, тебе крышка!", выхватил из-за пояса небольшой револьвер.
Он даже почти успел направить его на Юллу. Стражница, шагнув вперед, на миг коснулась его оружия - и тут же отступила.
– Тебе конец, черномазый!– продолжал вопить человек.– Ты уже покойник!
Справа от него кто-то звучно расхохотался. Человек оглянулся и, с криком: "Ну, все!", вытянул руку с револьвером и нажал на спуск.
Единственным результатом его действия стало то, что к хохочущему парню в высокой черной шляпе присоединилось еще двое пассажиров.
Человек с револьвером снова оглянулся - и еще раз нажал на спуск.
– Здорово!– выкрикнул один из смеющихся, седобородый мужчина в сером сюртуке, вытирая рукавом набежавшие слезы.– Небось теперь эта пушка как две капли воды похожа на ту, что у тебя в штанах, а сынок? Такой же короткий и кривой... и тоже не стреляет!
Только после этой реплики приятель курильщика догадался посмотреть на свое оружие - и вот тут-то взгляд его стал совершенно безумным.
Короткий ствол револьвера был направлен точно в пол - благодаря не свойственному ему до недавнего времени 90-градусному изгибу. Вдобавок у револьвера напрочь отсутствовал курок.– А-а-а!
Я с мимолетной грустью отметила, что мелькнувшее во взгляде безумие овладело человеком окончательно - вместо того, чтобы убегать от моей спутницы с максимально возможной скоростью, он бросился на нее, предварительно использовав злосчастный револьвер как метательное оружие.
Разумеется, до Юллы этот безумец не добежал - легко поймав брошенный в нее револьвер, та сразу же постаралась вернуть сей предмет законному владельцу... После звонкого "бум", возникшего в результате столкновения рукоятки и его лба, вышеозначенный владелец присоединился к своему уже лежащему поперек прохода товарищу.
В этот момент благодаря периферийному зрению я заметила крайне интересное отражение в вагонных стеклах - покачиваясь на подгибающихся ногах, ко мне пытался подобраться давешний курильщик. К счастью, сигарету он все же где-то потерял, обзаведясь взамен куда менее - с моей точки зрения - опасным оружием. А именно - здоровенным ножом с неприятного вида зубцами на передней трети лезвия.
Проще всего, конечно, было обратить на это существо внимание Юллы. Но действие сигаретного дыма было еще настолько свежо в моей памяти, что я позволила той крохотной толике человеческой крови, которая отвечала за мстительность, взять верх над чувствами Истинного Перворожденного - и привстала с сиденья, нарочито вытягивая шею, словно пытаясь рассмотреть происходящее впереди.
Нож-пила тут же оказался у меня под подбородком.
– Ни с места, ниггер!– заорал курильщик прямо в мое маленькое бедное правое ушко.– А не то этот цыпленок враз лишится головы!
– Сэр, - мягко пропела я.– Вы допускаете большую ошибку.
– Чего?!
– Вы допускаете большую ошибку, - повторила я, - полагая, что мне требуется чья-то помощь, дабы раздавить столь мерзкое насекомое, как вы!
– Ах ты, су...
Сначала я отобрала нож - кажется, сломав при этом нападающему два или три пальца. Затем, развернувшись, провела этим ножом по его щекам - исключительно с целью оценить степень заточки. Заточка, как я и ожидала, оказалась так себе, но для моих целей вполне пригодная.
Вообще-то, согласно канону, после победы на дуэли достаточно изобразить на противнике лишь первую руну слова "победа". Но, как объяснял нам наставник Ильтим, это правило - одно из тех немногих, которыми Истинный Перворожденный обязан пренебречь. Объяснял - а затем становился в позицию и командовал: "Атакуйте".
Сейчас же моя задача несколько усложнялась тем, что вырезать приходилось снизу вверх - курильщик был узковат в плечах, и задуманное мной попросту бы не уместилось на его груди, и в то же время значительно облегчалась тем, что он почти не пытался сопротивляться, зачарованно наблюдая за стремительным танцем лезвия.