Закрыв глаза - или даже не делая этого, - я могла бы без всякого труда перечислись полный список продуктов, которые в течение последних суток употреблял в пищу каждый, находившийся не далее трех рядов от нас. Даже если бы они и не обсуждали с всевозможнейшими подробностями процесс приготовления, поглощения и благополучного, а чаще не очень, переваривания оных. При этом они прилагали максимум усилий, чтобы их слова мог разобрать сквозь стук колес не только собеседник напротив, но находящиеся в противоположном Конце вагона.

– Я могла бы купить билеты в более дорогие вагоны, - совершенно правильно истолковала Юлла страдальческую мину на моем лице.
– Но там бы мы привлекли внимание.

– Чем?

– Одеждой.

– А как насчет вагонов в конце поезда?
– с надеждой осведомилась я.

– Они для лошадей.

На некоторое время я задумалась, пытаясь взвесить плюсы и минусы путешествия на охапке сена в обществе нескольких хоть и уступающих единорогам, но все же родственных им полуразумных существ, по сравнению с уже окружающей меня действительностью в виде особей, куда менее достойных этого статуса. Лошади смотрелись выигрышнее.

– Послушай, - начала я, - может, нам... о, нет!

Последняя реплика относилась к сидящей за пять скамеек от нас четверке молодых людей, один из которых только что закончил сворачивать из обрывка газетного листа чудовищных размеров сигарету.

– Юлла!

– Скреглик млин!
– прошипела стражница, проследив за моим полным ужаса взглядом.
– Надеюсь, их кто-нибудь остановит.

– А если нет?
– прошептала я, глядя, как человеку с сигаретой в зубах сразу двое его соседей протягивают коробки спичек.

– Придется терпеть. Нам нельзя привлекать внимание.

Истинный Перворожденный обязан уметь вынести все. Лишения, пытки... все, что встретится на Пути. Лихорадочно перебирая в памяти имена самых известных мучеников нашего рода - Гиоля аэн Леда, три года проведшего в подвалах Инквизиции, Кирлана Стойкого, Майглю и остальных, - я приготовилась... приготовилась к подвигу. Но все мысли о возвышенном пропали, стоило лишь вонючему сизому облаку окутать меня, из глаз хлынули слезы, и гордая эльфийская принцесса, согнувшись в жутчайшем приступе кашля, едва не свалилась на заплеванный пол вагона.

– Так-так-так, кто это тут у нас?

Голос звучал на редкость неприятно... а вот разглядеть говорившего я пока не могла, занятая, во-первых, попытками вдохнуть хоть пару глотков относительно чистого воздуха, а во-вторых, вспомнить, где в этом платье находится платок и как воспользоваться им, не разорвав проклятую вуаль.

– Мисс такая нежная, что не переносит запах дыма?
– насмешливо продолжило серое пятно передо мной.
– Или красотуле просто стало скучно ехать в одиночестве и она решила привлечь к себе внимание достойных парней?

Левый глаз кое-как проморгался, и я смогла, наконец, идентифицировать обладателя гнусавого тенорка - им оказался один из приятелей курильщика. Лет двадцать, короткие черные усики, коричневая куртка в комплекте с такого же цвета штанами и явный дефицит мозгов.

– Отвали!
– коротко скомандовала Юлла из-под низко надвинутой шляпы.

– Что?!
– человек явно оказался не готов к тому, что сидящий напротив меня пассажир также захочет принять участие в диалоге.
– Ты, ниггер чертов...

Даже если бы я вдруг и захотела предупредить его о том, что моя спутница очень не любит, когда ее пытаются схватить за плечо, мое предупреждение наверняка бы запоздало - движение стражни-цы было стремительным, как бросок атакующей змеи. Короткий хруст - и вот уже рука моей спутницы покоится на прежнем месте, а пытавшийся дотронуться до нее человек недоуменно пялится на свою кисть, пытаясь постигнуть, отчего она согнута под столь непривычным углом.

На полное осмысление этого у него ушло секунды две.

– Парни!
– завизжал он, отшатываясь от нас.
– Этот чертов ниггер мне руку сломал!

Парни, надо отдать им должное, отреагировали на призыв своего товарища достаточно резво - троица ломанулась к нам, едва не сбив с ног самого пострадавшего. И даже когда Юлла, все еще продолжавшая прикрываться шляпой, встала перед ними в проходе и они увидели истинные габариты существа, которое собрались бить... впрочем, тогда уже отступать им было поздно. Раз Юлла решила встать...

– Быстро, однако, - недоуменно произнес пожилой джентльмен на соседней скамье.