Шрифт:
Анита напомнила Силе Зору. И только с ней она могла сравниться своей красотой.
На обратном пути Сила вдруг спросил Аслана:
– Вы ее любите?
– Кого?
– Аниту.
– Кто сказал, что я ее люблю?
– улыбнулся Аслан.
– Я прочел это в ваших глазах.
– Я тоже прочел в твоих глазах, что ты влюблен.
– Я?
– удивился Сила.
– Да. Не смущайся.
– Да, я люблю, - сознался парень.
– Не знаю только, любит ли она меня. Мы об этом так и не поговорили.
– Совсем не обязательно говорить о чувствах. Может быть, она уже и так догадалась?
Лицо парня просияло. Как знать, может, Зора и любит его? Подумав об этом, Сила сразу вспомнил наказ девушки.
– Зора просила, чтобы вы переписали для нее "Катюшу".
– Какая Зора?
– спросил Аслан. И вдруг, по жаркой краске на лице Силы, догадался, о ком он говорит.
– Да... Так, значит, ее зовут Зорой? Но меня ведь она не знает?
– Зато в Триесте о вас многие слышали.
– Хорошо, дорогой, я перепишу "Катюшу", у нас каждый ее знает.
– Но это не все. У Зоры к вам еще одна просьба...
– Скажи, пожалуйста... Какая же?
– Она просит вашу фотографию.
– На что она ей?
– Так она же художник! Хочет написать портрет советского партизана...
– Гм...
– засмеялся Аслан.
– Почему с меня? А ты не ревнуешь?
– Нет, что вы! Ревнуй не ревнуй, а она любит вас все равно.
– Меня?
– Аслан растерялся.
– Ну, не так. Она любит вас, как брата, - поправился Сила.
– Ведь люди, которые борются за свободу нашей родины, нам дороже братьев... Не отказывайте, дайте ей ваше фото!
– Об этом мы еще успеем поговорить... Идем, познакомлю тебя с твоими товарищами.
И вот Сила наконец-то среди тех людей, с которыми ему предстоит жить, деля горе и радость, ходить в бой...
У пожилого усатого дядьки странное имя - Цибуля. Через несколько минут Сила уже знает о самой ближайшей мечте его: будучи артиллеристом, хочет Цибуля найти хоть какую-нибудь пушчонку, ибо "без гарматив, як без рук". Пушек у партизан было очень мало, приходилось ждать очередных трофеев.
Силе очень нравился еще один товарищ - сосредоточенный и задумчивый парень, Лазарь, он же Аббас, "двоюродный брат" Аслана... И многие другие бойцы и командиры нравятся ему. Нравится ему Август. Нравится все вокруг. А больше всего счастлив он тем, что где-то совсем близко, в штабной палатке, сидит сейчас и работает рядом с командиром бригады его отец, комиссар Раде Душан...
В четыре часа дня звуки трубы поднимают партизан, как по тревоге. Сила, открыв глаза, вопросительно смотрит на Аслана, стоящего в дверях.
– Разве ты не знаешь, что сегодня День Красной Армии и Военно-Морского Флота? Праздник! Вставай. Сейчас будет торжественное собрание, а потом концерт.
Они пошли на поляну, своего рода "летний клуб", без скамеек и сцены открытая зеленая площадка, которую быстро заполнили бойцы. Только небольшая возвышенность посреди поляны осталась свободной. Там появился докладчик и стал рассказывать о славном пути, пройденном Красной Армией.
А после доклада состоялся концерт. Он окончательно опрокинул всякое представление Силы о партизанах. Вместо замкнутых, суровых, угрюмых людей увидел парень добродушные, жизнерадостные лица. Умеют партизаны веселиться и веселить других! Очень понравились Силе отрывки из музыкальной комедии Узеира Гаджибекова "Аршин мал алан". Роль Аскера исполнял Даглы Асад, Сулеймана - Аслан, Солтан-бека - Яков Александрович, учитель русского языка. Говорят, долго пришлось искать исполнителя роли Гюльчохры, а ее совсем неплохо сыграл Лазарь. Сила едва узнал своего соседа по палатке - так тот преобразился.
А потом какой-то молодой итальянец помчался в танце. Затем кто-то выкрикнул:
– Русский танец, русский!
И все требовательно захлопали. В круг вышел Сергей, тоже добрый знакомец Силы. Он сорвал с головы кепку, ударил ею об землю, дважды не спеша прошелся по кругу и вдруг понесся, словно вихрь. Под восторженные аплодисменты зрителей он вызвал плясать Аслана, и тот не стал церемониться повернувшись к музыкантам, щелкнул пальцами, прося исполнить танец "Гайтаги".. Этот кепку не бросил, а надвинул ее на глаза и, приложив одну руку к голове, а другую вытянув вперед, поплыл мимо зрителей.
– Гоппа, гоппа...
– кричали они, ободряя танцора. Самые горячие аплодисменты достались ему.
Радостный и возбужденный, Аслан подошел к Силе, сказал ему на ухо:
– Я слыхал, ты артист. Выходи, покажи свое искусство.
– Я пришел сюда не за этим, - ответил Сила.
– Всему свое время. В бою побывать успеешь.
– Но ведь к выступлению надо готовиться.
– А ты покажи то, что можешь. Сегодня такой торжественный день!
Немного подумав, Сила спросил, не найдется ли несколько листов белой бумаги и красный карандаш.