погладил её по голове. В ответ на ласку собака сдержанно, один раз,

лизнула ему руку и осталась с ним рядом до утра.

Потом Васильев совсем ушёл от Малининых на другую квартиру, недалеко

от них, и заходил к ним лишь изредка. А Норка уже так привыкла к Николаю

Ильичу, что стала выполнять его простые команды: «сидеть», «гуляй»,

«лежать». Делать это было легко, тем более что всякий раз она получала от

Николая Ильича кусочек вкусной колбасы.

Прошло две недели. Васильев надел на собаку шлейку, а поводок

пристегнул к поясному ремню слепого. Правее Николая Ильича пошёл Васильев,

подав Норке команду:

— Вперёд!

Норка охотно пошла. Они повернули налево, затем пересекли улицу.

Норка точно выполняла все команды Васильева.

На другой день они отправились опять на работу, но Васильев шёл уже

не рядом с Николаем Ильичом, а по левой стороне улицы, изредка посматривая

на них. Команду подавал Николай Ильич сам. Норка издали, через улицу,

видела Васильева и точно выполняла приказания Николая Ильича, который шёл

по знакомому маршруту, в госпиталь. Там Васильев угостил собаку мясным

супом. Но всё же, когда Норка видела Васильева вблизи, она порывалась

подойти к нему, а он сурово взглядывал на неё и даже грозил хлыстом.

По-своему Норка, вероятно, недоумевала: почему Васильев вдруг так

переменился к ней?..

Тяжело отвыкать от друга, который по непонятной причине вдруг

становится холодным, грубым.

Опасная встреча

Через несколько дней Васильев пустил Николая Ильича одного с Норкой.

Николай Ильич хорошо знал свой маршрут на работу и следил за тем, чтобы

Норка не сбила его с пути. Но нет. Оказывается, она запомнила этот маршрут

и вела его точно по тем же улицам, где они проходили в предыдущие дни.

Норка даже запомнила и трамвайную остановку, где они садились. Подведя

Николая Ильича к трамваю, она потянула его к передней площадке. Зайдя в

трамвай, Норка подошла к передним сиденьям и выжидающе посмотрела на

людей. Она привыкла к тому, чтобы люди уступали место её хозяину. К этому

её приучил Васильев. А люди и не заставили себя ждать. С сиденья сразу

поднялись две девочки-первоклассницы и проговорили одновременно:

— Пожалуйста, пожалуйста... Садитесь.

Николай Ильич сел, а Норка забралась под скамью и лежала там до тех

пор, пока не услышала команду своего хозяина: «Встать».

Они уже подходили к госпиталю, когда Николай Ильич услышал радостный

мальчишеский возглас:

— Норка! Норка!..

Судя по голосу, мальчик был где-то слева, на другой стороне улицы.

Норка вздрогнула и остановилась: какой знакомый голос!

Николай Ильич услышал приближающийся топот ног. Он решил, что это

кто-то из его знакомых, но кто, он не узнал по голосу.

— Тебе чего, мальчик? — спросил он подбежавшего к нему человека.

— Это моя Норка... — услышал он взволнованный голос.

— Как — твоя?

— А так и моя... Я её воспитал, а потом её в спецшколу взяли. Она

теперь у вас, да?

— У меня...

Не отходя от ноги Николая Ильича, собака вильнула хвостом, Николай

Ильич почувствовал на ноге мягкие удары пушистого хвоста. Но вот Норка

отстранилась от его ноги и потянулась к мальчику. Николай Ильич дёрнул за

поводок и строго приказал:

— Нельзя, Норка. Стоять!

А потом уже приветливо сказал:

— Я тороплюсь, мальчик, на работу. Ты приходи к нам домой. Только в

выходной день. Я дома буду, — и назвал свой адрес.

— Ладно, приду, — обрадовался Борис. — Обязательно приду.

— Вперёд! — подал команду Николай Ильич.

Норка послушно пошла впереди Николая Ильича, лишь один раз

оглянувшись назад, на своего прежнего хозяина, с которым когда-то так

весело было играть...

Борис долго стоял на месте и смотрел им вслед, пока они не скрылись в

дверях госпиталя. Ему было и приятно, оттого, что его Норка теперь службу

несёт, и в то же время досадно и грустно: она уже не принадлежит ему.

Дома Николай Ильич весело рассказывал о встрече с мальчиком, но

Васильев не одобрил гостеприимства Малинина: