Пабло сжал в руке стакан с вином и раздавил его. Осколки брызнули по веранде. Богль снова начал подниматься, но я опять толкнул его. Мира либо была самой глупой из всех женщин, которых я знал, либо храбрее нас всех вместе взятых. Но как бы то ни было, она напрашивалась на неприятности.

Бандиты на площади подошли ближе, держа руки на рукоятках револьверов.

Пабло вытер руку платком.

–  Я бываю неосторожен.

–  Ничего, - галантно извинила его Мира.
– У меня есть двоюродный брат, который тоже дефективный. Для него специально всю посуду сделали железной. Хочешь, могу и тебе достать. Со скидкой.

–  Когда мои женщины наглеют, - мечтательно сказал Пабло, - я сажаю их на солнцепеке на муравейник.

–  Но я не твоя женщина, пончик. Забирай своих ублюдков и убирайся.

–  Не обращайте внимания, - вмешался я.
– Это она так шутит.

Пабло обмотал порезанную руку платком.

–  Очень интересное чувство юмора. Когда какая-нибудь из моих женщин начинает так шутить, я просто отрезаю ей язык, и она быстро теряет чувство юмора.

Я решил поговорить с ним сам.

–  Скажите, сеньор, вы хотите с нами о чем-то поговорить?

–  Да, - он снова взялся за газету.

Я тут же узнал «Нью-Йорк Репортер».

–  Сейчас вы узнаете, почему я так интересуюсь сеньорой.

Я уже знал, что сейчас будет. Этот бугай каким-то образом наткнулся на номер газеты, где Мэддокс напечатал статью о похищенной блондинке. Там была большая фотография Миры и еще большая реклама вознаграждения. «Даже не представляю, как я выкручусь из всего этого», - подумал я.

Мира взяла газету. Богль и Ансел тоже склонились к ней. Последовало тягостное молчание, потом Мира сложила газету, бросила на стол и взглянула на меня.

–  Двадцать пять тысяч, говоришь?
– вкрадчиво спросила она.
– И как тебя назвать после этого?

–  И еще, - сказал Пабло, ковыряясь в зубах, - В горах живет мой приятель по имени Бастино. Он сказал, что сеньор Миллан заплатил ему за то, чтобы он украл сеньориту, а сеньор Миллан должен был спасти ее. Но он ничего не сказал бедному Бастино о вознаграждении. Бастино должен был получить всего триста долларов, поэтому он обиделся и пришел ко мне. И вот я здесь.

Мира уничтожающе посмотрела на меня.

–  Ну и стервец же ты.

Даже Анселл смотрел на меня укоряюще.

–  Это ошибка, - сказал я поспешно.
– Дайте мне объяснить…

–  Нечего тут объяснять, - перебил Пабло.
– Говорить буду я.

–  Не суй свой нос куда не надо, - яростно набросилась на него Мира.
– А вот я хочу сказать этому двуличному негодяю пару слов.

–  Не будем ссориться, - торопливо сказал я.
– Ты бы не пострадала и вознаграждение получила бы именно ты.

–  Что бы мне с тобой сделать?
– задумчиво проговорила Мира.

–  А мы?
– вмешался Анселл.
– Мы, значит, ничего не получим?

–  Ну вот, я тут из кожи лезу, чтобы подарить американскому читателю героическую историю, а вы только о деньгах думаете, - с болью в голосе проговорил я.

–  Значит, деньги тебя не интересовали?
– ехидно улыбнулась Мира.
– Только героическая история, да?

–  Ну конечно. Чего я буду интересоваться такой безделицей, как двадцать пять тысяч? Я ведь журналист.

–  Минуточку, -сказал Пабло.
– Я еще не закончил. Я забираю сеньориту. Сеньор Миллан пишет свою статью о похищении, а о вознаграждении мы поговорим позже.

Мы все уставились на него.

–  Вы забираете сеньориту?
– только сейчас до меня дошло, в какое положение мы попали.

–  Разумеется, - ответил Пабло.
– Если в газете написано, что ее украли, то я ее украду. И потребую выкуп в пятьдесят тысяч. И вы заплатите. Если будет задержка с выплатой, то я пришлю вам ее левое ухо. Еще через три дня - правое. А потом буду присылать по пальцу каждый день.

Мира побледнела.

–  Что ж, для твоей газеты это будут отличные заголовки, - сказала она мне.

–  Я бы не советовал вам делать это, Пабло. Соединенные Штаты могут послать сюда войска.

Он только рассмеялся в ответ.

–  Я ухожу, - и взял Миру за руку.

–  Убери лапы, чертова сосиска!
– крикнула она.

Пабло давился от смеха.

–  Ну и язык у сеньориты!
– сказал он и дал ей пощечину.

Она перекинулась вместе со стулом.

Двое мексиканцев, стоявших на веранде, выхватили револьверы.

–  Сидите спокойно, - предупредил один из них.

Я наклонился над Мирой. Пабло ударил меня кувшином по затылку, и вино выплеснулось на Миру. Я упал на четвереньки. В глазах потемнело. Смех Пабло доносился откуда-то издалека. Я тряхнул головой, приходя в себя.