Том 2. Стихотворения 1850-1873
вернуться

Тютчев Федор Иванович
Шрифт:

"Смотри, как роща зеленеет…"

Смотри, как роща зеленеет*, Палящим солнцем облита — А в ней какою негой веет От каждой ветки и листа! Войдем и сядем над корнями Дерев, поимых родником, — Там, где, обвеянный их мглами, Он шепчет в сумраке немом. Над нами бредят их вершины, В полдневный зной погружены — И лишь порою крик орлиный До нас доходит с вышины…

"Когда осьмнадцать лет твои…"

Когда осьмнадцать лет твои* И для тебя уж будут сновиденьем, — С любовью, с тихим умиленьем И их и нас ты помяни…

Е. Н. Анненковой

("D'une fille du Nord, chetive et languissante…")*

D’une fille du Nord, chétive et languissante,    Eclose à l’ombre des forêts, Vous, en qui tout rayonne et tout rit et tout chante,    Vous voulez emprunter les traits? Eh bien, pardonnez-moi mon doute involontaire,    Je crains que l’on ne dise, en voyant ce tableau: «C’est l’oranger en fleur, tout baigné de lumière,    Qui veut simuler un bouleau». <См. перевод>*

"В часы, когда бывает…"

В часы, когда бывает* Так тяжко на груди — И сердце изнывает, И тьма лишь впереди — Без сил и без движенья Мы так удручены, Что даже — утешенья Друзей — нам не смешны, — Вдруг солнца луч приветный Войдет украдкой к нам И брызнет искрометной Струею по стенам; И с тверди благосклонной, С лазоревых высот, Вдруг воздух благовонный В окно на нас пахнет — Уроков и советов Они нам не несут — И от судьбы наветов Они нас не спасут — Но силу их мы чуем, Их слышим благодать — И меньше мы тоскуем, И легче нам дышать — Так мило-благодатна, Воздушна и светла, Душе моей стократно Любовь твоя была…

"Она сидела на полу…"

Она сидела на полу* И груду писем разбирала — И, как остывшую золу, Брала их в руки и бросала — Брала знакомые листы И чудно так на них глядела — Как души смотрят с высоты На ими брошенное тело… И сколько жизни было тут, Невозвратимо пережитой — И сколько горестных минут, Любви и радости убитой… Стоял я, молча, в стороне И пасть готов был на колени, — И страшно-грустно стало мне, Как от присущей* милой тени…

Успокоение*

Когда, что звали мы своим, Навек от нас ушло — И, как под камнем гробовым, Нам станет тяжело, — Пойдем и бросим беглый взгляд Туда, по склону вод, Куда стремглав струи спешат, Куда поток несет. Одна другой наперерыв Спешат, бегут струи На чей-то роковой призыв, Им слышимый вдали… За ними тщетно мы следим — Им не вернуться вспять… Но чем мы долее глядим, Тем легче нам дышать… И слезы брызнули из глаз — И видим мы сквозь слез, Как все, волнуясь и клубясь, Быстрее понеслось… Душа впадает в забытье, И чувствует она, Что вот уносит и ее Всесильная Волна.

"Осенней позднею порою…"

Осенней позднею порою* Люблю я царскосельский сад, Когда он тихой полумглою Как бы дремотою объят — И белокрылые виденья На тусклом озера стекле В какой-то неге онеменья Коснеют в этой полумгле… И на порфирные ступени Екатерининских дворцов Ложатся сумрачные тени Октябрьских ранних вечеров — И сад темнеет, как дуброва, И при звездах из тьмы ночной, Как отблеск славного былого, Выходит купол золотой…

На возвратном пути*

I
   Грустный вид и грустный час —    Дальний путь торопит нас…    Вот, как призрак гробовой,    Месяц встал — и из тумана    Осветил безлюдный край…       Путь далек — не унывай…    Ах, и в этот самый час,    Там, где нет теперь уж нас,    Тот же месяц, но живой,    Дышит в зеркале Лемана…    Чудный вид и чудный край —       Путь далек — не вспоминай…
II
   Родной ландшафт… Под дымчатым навесом       Огромной тучи снеговой    Синеет даль — с ее угрюмым лесом,    Окутанным осенней мглой… Все голо так — и пусто-необъятно    В однообразии немом… Местами лишь просвечивают пятна    Стоячих вод, покрытых первым льдом. Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья —    Жизнь отошла — и, покорясь судьбе, В каком-то забытьи изнеможенья,    Здесь человек лишь снится сам себе. Как свет дневной, его тускнеют взоры,    Не верит он, хоть видел их вчера, Что есть края, где радужные горы    В лазурные глядятся озера…