Том 2. Стихотворения 1850-1873
вернуться

Тютчев Федор Иванович
Шрифт:

"Красноречивую, живую…"

Красноречивую, живую* Мою я отповедь читала, Я все прекрасно так сказала — Вполне довольна — апробу́ю.

На юбилей князя Петра Андреевича Вяземского*

У Музы есть различные пристрастья, Дары ее даются не равно; Стократ она божественнее счастья, Но своенравна, как оно. Иных она лишь на заре лелеет, Целует шелк их кудрей молодых, Но ветерок чуть жарче лишь повеет — И с первым сном она бежит от них. Тем у ручья, на луговине тайной, Нежданная, является порой, Порадует улыбкою случайной, Но после первой встречи нет второй! Не то от ней присуждено вам было: Вас юношей настигнув в добрый час, Она в душе вас крепко полюбила И долго всматривалась в вас. Досужая, она не мимоходом Пеклась о вас, ласкала, берегла, Растила ваш талант, и с каждым годом Любовь ее нежнее все была. И как с годами крепнет, пламенея, Сок благородный виноградных лоз, — И в кубок ваш все жарче и светлее Так вдохновение лилось. И никогда таким вином, как ныне, Ваш славный кубок венчан не бывал. Давайте ж, князь, подымем в честь богине Ваш полный, пенистый фиал! Богине в честь, хранящей благородно Залог всего, что свято для души, Родную речь… расти она свободно И подвиг свой великий доверши! Потом мы все, в молитвенном молчанье Священные поминки сотворим, Мы сотворим тройное возлиянье Трем незабвенно-дорогим. Нет отклика на голос, их зовущий, Но в светлый праздник ваших именин Кому ж они не близки, не присущи — Жуковский, Пушкин, Карамзин!.. Так верим мы, незримыми гостями Теперь они, покинув горний мир, Сочувственно витают между нами И освящают этот пир. За ними, князь, во имя Музы вашей, Подносим вам заздравное вино, И долго-долго в этой светлой чаше Пускай кипит и искрится оно!..

"Когда-то я была майором…"

Когда-то я была майором*, Тому уж много, много лет — И вы мне в будущем сулили Блеск генеральских эполет — — В каком теперь служу я чине, Того не ведаю сама — Но к вам прошусь я в ординарцы, Фельдмаршал Русского Ума.

Александру Второму*

Ты взял свой день… Замеченный от века Великою господней благодатью — Он рабский образ сдвинул с человека И возвратил семье — меньшую братью…

"Я знал ее еще тогда…"

Я знал ее еще тогда*, В те баснословные года, Как перед утренним лучом Первоначальных дней звезда Уж тонет в небе голубом… И все еще была она Той свежей прелести полна, Той дорассветной темноты, Когда незрима, неслышна, Роса ложится на цветы… Вся жизнь ее тогда была Так совершенна, так цела, И так среде земной чужда, Что, мнится, и она ушла И скрылась в небе, как звезда.

"Недаром русские ты с детства помнил звуки…"

Недаром русские ты с детства* помнил звуки* И их сберег в себе сочувствием живым — Теперь для двух миров, на высоте науки, Посредником стоишь ты мировым…*

Князю П. А. Вяземскому

("Теперь не то, что за полгода…")*

Теперь не то, что за полгода*, Теперь не тесный круг друзей — Сама великая природа Ваш торжествует юбилей… Смотрите, на каком просторе Она устроила свой пир — Весь этот берег, это море, Весь этот чудный летний мир… Смотрите, как, облитый светом, Ступив на крайнюю ступень, С своим прощается поэтом Великолепный этот день… Фонтаны плещут тиховейно, Прохладой сонной дышит сад — И так над вами юбилейно Петровы липы здесь шумят…

"Играй, покуда над тобою…"

Играй, покуда над тобою* Еще безоблачна лазурь — Играй с людьми, играй с судьбою, Ты — Жизнь, уж призванная к бою, Ты — Сердце, жаждущее бурь… Как часто, грустными мечтами Томимый, на тебя гляжу, И взор туманится слезами — Зачем? Что общего меж нами? Ты жить идешь — я ухожу… Я слышал утренние грезы И первый милый лепет Дня — Но поздние, живые грозы — Но взрыв страстей, но страсти слезы, — Нет, это все не для меня… Но, может быть — в разгаре лета — Ты вспомнишь о своей Весне — И вспомнишь и про время это, Как про забытый — до рассвета — Мелькнувший призрак в первом сне.

При посылке Нового завета*

Не легкий жребий, не отрадный, Был вынут для тебя судьбой, И рано с жизнью беспощадной Вступила ты в неравный бой. Ты билась с мужеством немногих, И в этом роковом бою Из испытаний самых строгих Всю душу вынесла свою. Нет, жизнь тебя не победила, И ты в отчаянной борьбе Ни разу, друг, не изменила Ни правде сердца, ни себе. Но скудны все земные силы: Рассвирепеет жизни зло — И нам, как на краю могилы, Вдруг станет страшно тяжело. Вот в эти-то часы с любовью О книге сей ты вспомяни — И всей душой, как к изголовью, К ней припади и отдохни.

"Он прежде мирный был казак…"

Он прежде мирный был казак*, Теперь он попечитель дикий; Филиппов сын — положим, так, А все не Александр Великий*.

23 fevrier 1861*

La vieille Hécube, hélas, trop longtemps éprouvée, Après tant de revers et de calamités, Se réfugie enfin, reposée et lavée, Sous l’abri protecteur de vos jeunes bontés. <См. перевод>*