Насколько я успеваю заметить, дальше — никого. Никто не спешил на выручку своим гибнущим товарищам. Тишина, я ж говорю. Лишь изредка нарушаемая тонким потрескиванием продолжающего медленно расширяться от напряжения бута. В тех местах кладки, куда попали пули притаившихся солдат.

А то, что это солдаты, я не сомневался. Сейчас один из них, агонизируя, мерно постукивает ботом по головке рельса.

Всё, затих… Помер, служивый…

Ребята заняли позицию грамотно, — с обеих сторон коридора. И если б не моя «игрушка», моментальная игра в убийство переросла бы в затяжную огневую дуэль. С двумя неизвестными. И мною в качестве приза.

Странно. Только двое. Наверняка караул, и вот ещё вопрос: сколько их было на тот момент, когда я сюда вползал? Шумел, скрипел, гремел сапожищами…

А что, если один побёг за подмогой?

Хреново, коли так…

Мне тогда просто необходимо поторапливаться. Просто попасть. Хоть куда-нибудь! Поднимаюсь и бегу обратно, к баулу. Хватаю его и, надрывая пупок, водружаю на спину. Теперь скорость ног, реакции и мышления — вот мои «документы». На жизнь.

А ПОТОМУ Я ПОПРОСТУ РВУ…

Рву, как ошалевший от зова самки кабан по осеннему лесу. Вскинув перед собою «Форс» и дико вращая глазами.

По этому коридору. К чёрту ту дверь! Найти бы отнорочек какой-нибудь!

…Насколько я понимаю в таких вещах, этот коридор не может быть таким длинным, каков он есть…

А он, прости Господи, кажется бесконечным…

Под его потолком примерно каждые двадцать метров горят крепко установленные плафоны с массивными жаростойкими стёклами. Такой хрен камнем разобьёшь.

"Вжик… вжиххх!" — это мелькают их силуэты надо мною.

Лечу, как птица, между рельсов. Как облезлый ворон, начинающий понемногу страдать возрастной одышкой… Так вернее.

Или это всё-таки такой тяжёлый баул?! Я промчался уже метров сто, а коридор и не думал заканчиваться. Насколько у меня хватало силы глаз, я видел лишь кажущуюся бесконечной цепочку уменьшающихся с удалением от меня фонарей… И где-то на границе зрения они терялись, расплывались в неясное пятно, граничащее с условно темнотой…

Но утешало то, что никто не мчался мне навстречу, размахивая дико ломом, и не потрясая кулаками.

Что за фигня?

Если я правильно мыслю, здесь должны быть блокпосты, какая-то деятельность, беготня солдат и обслуги…

Или я — единственный обитатель этого сраного коридора?

И тут понимаю, что исчезает свет по одной причине — он вместе с коридором «ныряет» вниз, повторяя, естественно, ландшафт долины.

Или просто переходит на нижний ярус. Я холодею. Это ж какая тогда здесь будет глубина?

Сто метров? Двести?

Сурьёзно, однако…

Пробегаю ещё метров тридцать… и слева о себя неожиданно, боковым зрением, вижу широченное ответвление в другой туннель. Инстинкт и на этот раз срабатывает куда быстрее мозгов, — падаю ещё на бегу на спину, резко закидывая ноги перед собою… Вскидываю ствол… И как раз вовремя.

Пули подрезают уже пустой воздух там, где мгновением раньше телепалась моя голова.

Ещё бы чуть-чуть, и моя старая бандана украсила бы эти камни.

Этот был чуть шустрее, поскольку не сидел на присядках, а стоял, напружинив полусогнутые ноги. И уже начал совершать в мою сторону первый шаг, раскрыв в крике рот и не переставая опустошать магазин, когда его достала моя единственная пуля. Он вздрогнул, будто его неожиданно приложили сзади лопатой по хребту, как-то странно втянул голову в плечи… и стал оседать, выронив «Каштан» и заваливаясь точно на бок. Я с трудом перевёл сбитое при падении дыхание, не забывая, однако, зыркать по сторонам.

Никого. Этот был один, и это был тот, третий, что просто отошёл подальше, на всякий случай, и подкарауливал меня здесь. Выскакивать на меня бегущего он не стал. А это говорит только об одном, — он был предупреждён, кто я и что… И что у него был единственный шанс, — прибить меня в спину.

Либо парень немного просчитался с моментом начала стрельбы, побоявшись «отпустить» меня слишком далеко для прицельного огня, и он поспешил начать палить. А может, просто взыграла глупая гордость бойца, переоценившего свои силы и попершего на меня в открытую. Мол, мы и сам не хуже…

Не знаю. Он уже умер, и спросить уже не у кого. Пожалуй, мне не помешал бы кто живой, у кого мне стоило бы порасспросить, что тут да как… Ладно, при возможности украду кого-нибудь посмышлёнее…

…Вознеся матерную молитву моим инструкторам, что научили меня таким вредным для костей и внутренних органов трюкам в виде падений, переворотов и бросков мордой в землю, я добрым словом всё же помянул того, кто выучил меня стрелять даже из-под ягодиц точно в яблочко.

Кто довёл поимку в прицел и просто стрельбу безо всякого прицеливания до того автоматизма, когда и сам перестаёшь верить и понимать, как такое возможно.