Стоявший с краю старый сотник Улбан понуро опустил голову.

— Ты?! — завизжал Толман, выхватывая у него из-за пояса саблю.

Хан размахнулся и опустил оружие на шею несчастного. Но у него не хватило сил перерубить с первого раза толстую шею сотника. Сабля с глухим звуком вонзилась в крепкие шейные позвонки Улбана, да так там и застряла. Струей крови Толмана обдало с ног до головы. Улбан медленно осел на землю, затем забился в конвульсиях. Толман достал золотую статуэтку Мора, подставил её под струю горячей крови. Буквально в считанные мгновения она перестала течь. Толман был уверен, что во всем теле Улбана её не осталось ни капли.

— В стойбище! — приказал хан. — Великий Мор подскажет верный путь!

Мерно покачиваясь в седле, Толман не переставал думать о гневе Мора. Что сделает с ним Мор. Его бросало в холодный пот лишь при одной мысли о встрече со своим богом. Как в тумане слезал Толман с коня. Невидящими глазами смотрел сквозь приближенных. Карачун ни на мгновенье не выпускал повелителя из поля зрения. Когда они остались одни в шатре, Карачун нетерпеливо спросил:

— Неужели всё так плохо, повелитель!

— Хуже не куда! — грустно ответил Толман. — Как только засну, — его зрачки расширились от ужаса, в горле застрял ком, — я попаду туда…

— Я не дам тебе заснуть сегодня ночью, повелитель! — сказал Карачун.

— Какая разница! — воскликнул Толман, — я не могу обходиться без сна всю жизнь!

— Да! Ты не сможешь всю жизнь от меня бегать!!! — произнес Карачун изменившимся голосом.

Его глаза полыхнули кроваво красным.

— Мой Бог!!! — Толман упал в ноги небожителя.

— Я не могу ждать, пока ты соблаговолишь прийти ко мне! — продолжал бог.

— Я упустил их! — лепетал Толман, обнимая ноги Мора и целуя его пыльные сапоги. — Прости!

— Ты упустил не тех! — спокойно сказал Мор. — Те двое, что ушли, были опытными бойцами. Герои, — в его голосе сквозило плохо скрываемое уважение. — А вам нужно было всего лишь поймать двух мальчишек, утащивших мой меч!

Толман вскочил на ноги:

— Я сейчас же пошлю погоню! Самых быстрых…

— Не нужно! — оборвал Толмана Мор. — Они в недосягаемости…пока. Завтра они дойдут до Киева, а осадить его у тебя пока не хватит сил! Тут нужно собрать в набег всю степь. Возможно, скоро это произойдёт, великий хан Толман. Твоя резвость и послушание достойны поощрения! Теперь ты можешь вызвать меня в любой момент и попросить совета.

— Ты не будешь наказывать меня? — изумился Толман.

— Нет! — коротко ответил Мор. — Занимайся тем, чем занимался до этого: обращай людей в мою веру! И не забывай приносить жертвы! Побольше кровавых жертв…

Багровый огонь в глазах Карачуна погас, и верный телохранитель хана кулем осел на пол.

Высохшее речка уводила все глубже в лес. Подкованные копыта дробили мелкий галечник каменистого русла.

— Не заплутать бы! — подал голос Дунай, с интересом оглядывая окружающие заросли.

Тяжелые, густые кроны деревьев не пропускали сюда ни единого лучика солнца. Местами деревья перекрывали даже узкую полоску неба над высохшей рекой.

— Едем пока здесь! — невозмутимо ответил Добрыня, мерно покачиваясь в седле. — В лес соваться смысла нет. Там уж точно заплутаем.

К вечеру путники уткнулись в завал из бревен. С десяток бобров укрепляли эту своеобразную плотину, затыкая щели всевозможным мусором. Скопившаяся по ту сторону завала вода образовала большую заводь.

— Так, приехали! — огорчился Дунай. — Теперь через лес топать придется!

— Здесь заночуем, — решил Добрыня. — Завтра силы понадобятся по буеракам шастать.

Они слезли с коней. Расседлали уставших животных. Быстро набрав сушняка, развели небольшой костёр. Стемнело. Наступившая ночная тишина лишь изредка нарушалась далеким уханьем филина. Бобры даже с наступлением темноты продолжали свою работу.

— Вот ведь работящие! — воскликнул Дунай. — Ночь на дворе, а они всё трудятся…

— И ты б трудился, — раздался с плотины сварливый квакающий голос, — коли б тебя палкой погоняли!

— Смотри, Добрыня, упырь! — обнажая меч, вскочил Дунай.

— Ты железку-то спрячь! — миролюбиво проговорило существо и уселось на плотину, свесив перепончатые ноги вниз. — Мы хоть с упырями в родстве, но попрошу не путать!

— Да это местный водяной! — рассмеялся Добрыня. — Садись, Дунай, и меч убери. Слышь, Водяник, иди сюда — не обидим! — крикнул он хозяину заводи. — А то и угостим чем!

— Хлеб, мясо есть? — оживился водяной.

— Есть! — ответил Добрыня, показывая водяному разложенную возле костра снедь.