— И что? — Моя бровь застыла в положении: ничего не понимаю.

Судя по всему, и он тоже.

— С утра здесь побывали и Властитель Тахар, и злой как стая варлахов Арх'Онт, прихвативший с собой жену, дочь, ее жениха и Карима.

— И что? — Повторил я, уже чувствуя, что лучше мне было остаться с Саркатом.

— Да то… — голос Лорда сорвался на рык, а прислушивающийся к нашему разговору гвардеец решил скрыться от неприятностей подальше, — что никто не может понять, что это такое и как оно действует. А если учесть, что этот кусок сада словно отсутствует в этом пространстве и времени….

Мамочка! Да что же это происходит!

Вот только… кричал я внутри. А снаружи мое лицо все также выражало недоумение.

— А я разве не предупреждал, что не знаю, во что все это выльется? — Продолжал я спокойно выяснять, что же так вывело из себя моего собеседника.

Уже зная, что отвечать мне будет не он, а один из тех, кто сейчас стоял за моей спиной. Похоже, та самая компания не торопилась покинуть владения темных эльфов.

— Но никто из нас не мог предположить, что это будет выглядеть именно так. — Голос Элильяра был самую чуточку усталым.

Но, и я был в этом абсолютно уверен, напуганным при этом он не был.

— Так же как и я, мой Лорд. — Ответил я ему, сопровождая свой ответ низким поклоном. — Так же как и я. — Повторил я задумчиво, пытаясь понять, насколько мои слова были правдой для меня самого. И уже догадываясь, что себя мне обмануть не удалось. — Так это по мои выходки такая делегация? — Предпочел я перевести наше общение к другой теме.

И, похоже, в очередной раз угадал. Элильяр хоть и выглядел безмятежным, но после моих слов как-то неуловимо осунулся. Давая мне возможность предугадать то, что меня интересовало.

— Госпожа Рае готова помочь вернуть душу Олейора. Рамон нас уже ждет.

Это было не самое радостное известие… В не самое радостное утро…. Не говоря уже про ночь…

Если падая в обморок я рассчитывала на то, что меня оставят в покое — зря надеялась. Долго спасаться в небытие мне просто не позволили.

Все трое, каждый по своему поводу, распространяли вокруг себя ауру такого искреннего раскаяния во всем ими содеянном, что я просто вынуждена была прийти в себя, чтобы не расстраивать их еще больше.

Меня бы кто пожалел…

Я открыла глаза со слабой надеждой, что теперь-то мне дадут возможность побыть одной и привести мельтешащие как мальки в сачке мысли хотя бы в относительный порядок, но… в очередной раз ошиблась.

И если с Гадриэлем и, даже, Асией все было понятно — не первый год знаем друг друга, то беспокойство Сэнара слегка напрягало возникающими при этом вопросами. Что такого я успела сделать, чтобы стремление как можно скорее от меня избавиться сменилось столь трепетной обо мне заботой?

— Боитесь, что я сорву ваши планы? — Слабым, хриплым, но язвительным голосом уточнила я.

С душевным удовлетворением отметив, как на лицо моего эльфийского телохранителя возвращается спокойствие. Этот лучше всех остальных знал: пока я огрызаюсь, за меня можно не волноваться.

Названная сестра отреагировала второй. В ее взгляде на мгновение мелькнул стыд, который она даже не попыталась от меня скрыть, чтобы тут же исчезнуть, сметенный искренней радостью.

Оставался тер… Но вот он-то в мои игры играть отказался.

— Я приглашу лекаря.

Похоже, он произносил эту фразу уже не в первый раз. Уж больно единодушными взглядами ответила ему парочка моих друзей.

Проигнорировав всех троих я сделала попытку подняться с кресла, в котором, то ли сидела, то ли лежала. Но и то, и другое было неудобно. Пусть скажут спасибо, что ни у одного не хватило глупости кинуться мне помогать. Несмотря на некоторую слабость и проведенное в беспамятстве время, все события сегодняшнего утра я помнила достаточно хорошо, чтобы в случае чего начать отращивать клыки и когти.

— У нас на сегодня назначены еще какие-нибудь мероприятия, о которых меня забыли поставить в известность? — Не меняя тона спросила я у Жрицы надеясь, что то, как дрожат мои колени не слишком заметно.

Я так торопилась избавиться от гостеприимства Ялтара Дарианы, что осталась в предоставленном мне тренировочном костюме, созданным словно лишь для того, чтобы подчеркивать все мои женские достоинства. Будем считать — это будет некоторой материальной компенсацией за истраченные мною нервы.