— Хватит, — сказал наконец Джонни, совершенно запыхавшись.

Но Пете борьба, видимо, доставляла большое удовольствие.

— Хватит, я сдаюсь!

И еще раз покатились они от одного края повозки к другому.

— Послушай! — уговаривал Джонни. — Так мы можем опрокинуть еду!

Наконец Петя остановился.

Когда оба наелись и успокоились, Петя вылез наружу.

Джонни с любопытством последовал за ним. В нескольких шагах от повозки он увидел небольшую площадку, посыпанную светлым песком. На ней были поставлены маленькие домики, сделанные из коры, проложены улицы и дороги, а еловые шишки, воткнутые в песок, изображали деревья; мох и лишайник, окаймленные вертикально воткнутыми палочками, изображали сады и огороды. Здесь же находился маленький колодец, сделанный из веточки в виде вилки, на которой лежала палочка длиной с палец.

— Да это же настоящая деревня! — удивился Джонни, обходя площадку.

Петя молчал.

— Это все ты построил?

Петя кивнул.

— Как у тебя здорово получается!

Джонни вдруг захотелось расширить эту деревню.

— В деревне должна быть также главная улица, вымощенная камнями.

Он стал искать камушки, которыми можно было бы выложить одну из улиц.

Петя, который быстро заразился намерением Джонни, тоже стал собирать камушки в свою пилотку.

— А теперь сделаем пруд, а в пруд должен втекать ручей.

На окраине деревни Джонни провел ладонью по песку широкую дугу. Из маленьких щепок они соорудили два моста и несколько переходов. Здесь должны плавать пароходы. Джонни нашел кусок толстой коры, достал ножик Густава и стал вырезать маленький пароходик.

Пете, кажется, понравилось это изделие. Он долго рассматривал пароходик, а потом вдруг положил его себе в карман.

— Это же для нашей деревни! — запротестовал Джонни.

Однако Петя пароходик не отдал. Он достал из кармана гильзу патрона, которая вытерлась до такой степени, что блестела, как золотая, и протянул ее Джонни.

— Ты хочешь оставить себе пароход? Поменяться на это? — Джонни подбросил гильзу на ладони. — Можно было бы и не меняться. Я могу вырезать тебе еще десяток таких пароходиков. — Однако он все же положил гильзу в карман. — Сейчас мы проложим еще и железную дорогу.

Оба мальчугана с усердием принялись за работу, построили вокзал, несколько домов, в том числе ратушу, больницу, школу и даже пожарную каланчу. Деревня росла и расширялась все больше.

«Это будет город, настоящий город, каким его построит Густав, в котором всем детям будет хорошо, так как бургомистром его станет товарищ Ешке. И все люди заживут счастливо в своих домах. Мир будет всегда…» — вот какие мысли теснились в голове у Джонни.

Солнце село, и под деревьями становилось все темнее.

Вечером пришла Ганка. Некоторое время она молча смотрела на них обоих.

— Скажи, а где ты спишь? — спросила Ганка Джонни после ужина.

— На кухонной повозке дяди Коли.

— А там тебе удобно?

— Немного жестко, но ничего.

— Ты можешь спать и здесь, в повозке с сеном.

— Вместе с Петей?

— Да, но только чтобы тихо было. Я тоже сплю здесь.

Ночь они провели рядом, друг возле друга. Джонни и Петя лежали по краям, у боковых планок. Ганка улеглась между ними. Ее длинные волосы распустились и немного щекотали Джонни лицо. Но это было ему приятно. Тишину леса нарушал лишь слабый шум деревьев, раскачиваемых ветром, да мирное похрапывание лошадей.

— Петя уже спит? — спросил Джонни. Ганка ответила ему шепотом:

— Да, спит.

Джонни зарылся поглубже в сено. Он чувствовал тепло девушки, которая лежала неподвижно и спокойно дышала.

— Вы мне понравились, — тихо проговорил он.

— И ты спи!

— Ганка!

— Что еще?

— Петя спит, и он сегодня не плакал…

Неожиданные перемены.

Просьба товарища Ешке.

Ганка злится.

Маленькая красная звездочка на прощание.

Когда Джонни проснулся, он сразу почувствовал, что произошли какие-то перемены. Ни Ганки, ни Пети в повозке не было, лежали лишь помятые одеяла. Потом он услышал какие-то незнакомые звуки.

Отбросив одеяло, Джонни выглянул наружу. Все повозки, в том числе и та, в которой он находился, переменили свое местоположение. Они выстроились в колонну у самых палаток. Появилось много новых повозок. Они были без брезента и доверху заполнены соломой. Ездовые, в основном пожилые солдаты, стояли небольшими группами. Некоторые держали в руках длинные кнуты. Они курили, перебрасывались негромкими фразами, смеялись. Где-то вдали играла гармошка.

В одной из групп Джонни увидел Ганку. Она была одета так же, как и в тот день, когда они познакомились: льняное, полинявшее платье, ватник, сапоги, за спиной неизменный карабин. На голове у нее была фуражка с красной звездочкой.

Девушка стояла, слегка наклонившись вперед. Казалось, она отчитывала кого-то, так как кулаки ее были сжаты, а через лоб от тонких, мягко изогнутых бровей пролегла вверх морщина.

Джонни слез с повозки. Теперь он увидел и Петю. Тот стоял перед Ганкой и водил носком сапога по земле, на лице его застыло виноватое выражение.