– Да почему же? – не выдержала я.

– Решите задачу, – вдруг зачастил Исидор, – у одного короля было две дочери. Одна страстно мечтала выйти замуж. Другая, наоборот, совершенно этого не хотела. И тут к королю приехал принц с заявлением: «Я возьму в жены любую из ваших дочерей». Отец вызвал отроковиц, велел поставить на огонь два чайника и сказал: «Та, у которой вода закипит раньше, пойдет с принцем под венец».

– Вот вам пример родительской мудрости, – скривилась я. – Нет бы сбыть с рук ту, что спит и видит обручальное кольцо на своей руке.

– И первой забурлила вода в чайнике дочери, даже не посмотревшей на принца, – не обращая внимания на мое заявление, продолжал Исидор. – Почему?

– На огне стояли разные по объему сосуды, – ответил Вовка.

– Пламя в горелках было неодинаковое, – подхватила я.

– Нет, условия равные. Чайники, огонь, вода – отличий не было, – объявил Сидя. – Так в чем же дело?

– Ветер? – предположил Вовка.

– Нет.

– Кто-то решил испортить жизнь другой дочери и незаметно долил в ее чайник водички? – озвучила я новую идею.

– Нет, – твердил Исидор. – Ну как? Сдаетесь?

– Да, – единодушно ответили мы с Вовкой.

– Вы не учли психологический фактор, – хмыкнул укоризненно Исидор, – я же специально подчеркнул: две девушки. Первая грезит об обручальном кольце, для второй оно наказание. Ну? Дошло?

– Нет, – хором произнесли мы.

– Первая девица очень нервничала, она постоянно подбегала к плите, открывала крышку и смотрела, не начала ли вода закипать, и тем самым понижала температуру внутри сосуда. А второй было наплевать, она ни разу не приблизилась к огню, вот у нее чайник и закипел быстрее, – пояснил ученый.

– Нечестная загадка, – обиделась я, – в условии и намека нет на то, что девчонка снимала крышку.

– Следует учитывать все, даже незначительные факторы, – серьезно возразил Исидор. – Павел не убивал Веру. Он предлагал ей стать его женой, только так он мог добраться до тела красавицы.

– Тогда кто это сделал? Привидение? – воскликнул Вовка и отхлебнул чай.

– Понятия не имею, – ответил Исидор. – Но Павел не способен задушить женщину. Может, и впрямь потусторонние силы вмешались?

– При всем уважении к вам не могу принять версию с проклятием, – вырвалось у меня, – призрак старушки не мог удушить Веру.

– Тьфу! – начал вдруг отплевываться Сидя. – Что у меня в кружке?

– Варенье, – подсказала я, – вы пять ложек в чай бухнули.

– Ужасная гадость, – тут же подхватил Костин. – Отчего-то жирная! Разве джем варят с маслом? Какой-то калмыцкий напиток получился. Некоторые с восторгом пьют чай, сдобренный салом и молоком, но я не принадлежу к их числу. Лампа, попробуй...

Я взяла ложку, зачерпнула содержимое банки, понюхала, потом осторожно лизнула коричневую субстанцию и тут же сообразила, что за продукт находится на столе.

– Это же мясо! Бефстроганов в соусе! Я приготовила его для гостей, а остатки спрятала в холодильник!

– Деточка, – ожил Исидор, – я ведь тебя предупредил: варенье хранится под темно-синей крышкой.

Я стала оправдываться:

– Я ее и взяла.

– Нет! Вон крышка лежит. Она фиолетовая, – уперся Сидя.

– Темно-синяя, – не уступала я.

– На мой взгляд, она вообще зеленая, – заявил Вовка. Потом встал и выплеснул чай с мясом в раковину. – Лампа, ты просто мастер по созданию идиотских ситуаций!

– Что у нас происходит? – прозвучал из прихожей мужской голос. – Сидя, ты где?

– Здесь! – крикнул математик. – Иди к нам.

– Сейчас ботинки сниму, руки вымою и заявлюсь ужинать, – ответил пришедший.

– Это Павел, – прошептал Сидя.

Я втянула голову в плечи. А затем поделилась своим недоумением:

– Что-то бизнесмен слишком весел для человека, потерявшего невесту.

– Ему говорили о смерти Веры? – напрягся Вовка и почему-то уперся взглядом в меня.

– Нет, – одними губами ответила я. – Во всяком случае, мне это не пришло в голову.

Около одиннадцати вечера я сидела одна в своей спальне, тупо разглядывая давно не стиранные занавески. Если вспомнить все произошедшие события, то и впрямь поверишь в проклятие. Жены Павла умирают с завидным постоянством! Но я-то теперь знаю, что никаких аристократов у него в роду и в помине не было. Павел – сын Суворовой и генерала. Отца он определенно не помнит, тот развелся с Пелагеей Андреевной, когда мальчик был крошкой. Детство Павла прошло в интернате. Ну зачем он выдумал эту глупую историю?