–  Сильно болит?
– поинтересовался я.

–  Да, не так чтобы, - ответил Гитарист.
– Пустяки.

И действительно - пустяки. Уже через полминуты сталкер забыл про свою бровь и жадно уплетал тушенку, запихивал в себя хлеб и умудрялся еще добавлять галетами. У меня возникло ощущение, что то месиво из еды, которое Гитарист сейчас усердно пережевывает, так и останется у него во рту - такой ком не мог вылезти ни туда ни обратно. Говорят: человек способен на чудеса. Ха! Даже компот способен на чудеса, и избавил Гитариста от тирании огромного кома.

–  Сколько здесь еды?
– с набитым ртом спросил Шокер.

–  Тут хватит, чтобы кормить целый взвод пару месяцев, - ответил Видик, прожевывая тушенку.

Каким большим не казался запас пищи, принесенный Видиком, все же стол опустел уже через пять минут. Набив свое пузо до отвала мы с милой улыбкой на устах расселись на деревянных стульях и откинулись на спинки.

–  Не знаю как вы, - сказал Видик, вытирая губы тряпкой.
– А я тут не меньше чем на месяц останусь. Еда, питье, крыша над головой, койка…

–  Мародеры, которые тут все разграбят… - продолжил цепочку Шокер.

–  Лучевая болезнь… - подхватил идею Гитарист.

–  И глупая смерть, - заключил я.

Может, момент и был забавным, да только скрип ворот, донесшийся с улицы, не давал повода для смеха. Подойдя к окну я стал вглядываться вдаль, чтобы увидеть незваных гостей. А незваным гостем оказался какой-то офицер, еле держащийся на ногах. Кто это был я даже не имел представления. Погоны были сорваны, фуражка натянута на лицо а с подбородка стекала белая жижа.

–  Не уж-то вернулись?
– удивился Видик.

–  Не знаю, - задумчиво произнес я, пытаясь найти хоть какие-то знаки отличия.
– Почему один?

Выбежав на улицу, я смог разглядеть вояку получше. К тому же, фуражка совсем съехала с головы и упала на асфальт, обнажив лицо несчастного. Несчастным оказался полковник Культя. Я узнал его лишь по усам и бровям, потому что лицо было просто неузнаваемым. Полковник поднял тяжелый больной взгляд на меня и побрел на встречу. Я же просто стоял на дороге и смотрел на практически белое лицо полковника.

–  Это все вы!
– доставая пистолет из кобуры крикнул Культя.
– Вы! Вы! Вы! Вы!

Дрожащей рукой он направил пистолет на меня и с ненавистью в голосе произнес:

–  Ну так сдохните…

Выстрелы сотрясали воздух, но пули ударялись лишь в стены и окна. Он делал выстрелы один да другим, и с каждым разом на его лице было все больше ненависти и злости. Это был уже не тот человек, которого я знал. Сейчас он был жалок и противен мне.

–  За майора Дубенко!
– кричал он и стрелял.
– За капитана Буйко! За старшего лейтенанта Мотросова! За лейтенанта Кудинова.

Когда обойма закончилась, я подумал, что закончилось и представление. Но это была грубая ошибка. Пистолет настолько приковал мое внимание, что я не заметил куда более опасную игрушку. Культя валился с ног вовсе не от дозы радиации, как можно было сразу подумать. За плечами у него было то, что, вроде бы, не заметить было сложно, но я все же это сделал. За плечами у полковника оказался неприметный такой, маленький и скромненький станковый пулемет внушительных размеров с волочащейся по асфальту лентой патронов. Можно было только удивляться полковнику, который умудрился, схватив дозу, вообще дотащить такую дуру сюда.

Тут уж стало очевидно, что на сей раз Культя не промахнется. Пулеметная очередь такого калибра как этот могла скосить даже дерево, так что обо мне говорить уж и не приходилось. Поэтому пришлось незамедлительно вбегать в здание. Все посторонние звуки заглушил рев пулемета. Град пуль стал барабанить в дверь, откалывая от нее внушительные куски дерева. Но не все пули приходились на мою долю. Смертоносный поток иногда сворачивал в сторону окна, где заседали мои друзья.

Наконец, стрельба прекратилась и я, прислонившись к стене, глубоко вздохнул. Что бы схватить оружие из казармы, мне было необходимо преодолеть простреливаемое пространство возле разнесенной в клочья двери, что мне не очень-то нравилось, учитывая преимущество полковника, который уже наверняка принял более удобную позицию для стрельбы. Но я не стал ждать у моря погоды, а изо всех сил рванул вперед.

Но Культя не дремал и тут же пустил мне вдогонку пару десятков патронов. Одна из пуль, к моему счастью, лишь задела мою ногу. Однако этого было достаточно чтобы я перепахал остаток пути носом. Послышался неприятный треск, и в глазах тут же потемнело.

–  Получи, гад!
– крикнул Видик и выстрелил из дробовика в окно, как только поливание свинцом со стороны полковника закончилось.
– Съешь это, ублюдок, мать твою!

Сталкер кинул дробовик на пол и достал из кобуры Пм, направляясь к выходу. Мне было совсем не сладко. Из ноги сочилась кровь. А из носа, который, кажется, был сломан, текло еще больше крови. Держась за стул я встал на здоровую ногу и стал ковылять к окну. Через разбитое стекло я увидел мертвого Культю, а над ним стоящего Видика, одну за другой всаживающий в полковника обоймы, не жалея патронов. Это была чуть ли не самая удручающая картина, которую мне только доводилось видеть.