— Ты не можешь держать меня здесь, как преступницу.

Он подошел к холодильнику и схватил горсть льда.

— Ты находишься под моей защитой.

— Почему? Почему ты так настроен стремишься защитить меня?

Он встал около раковины, протирая кубиками льда горящие пальцы. Шенна уже решила, что не дождется ответа. Она с трудом потащилась обратно к кровати.

— Ты — особенная. — Сказал он нежно.

Она остановилась у кровати. Особенная? Она закрыла глаза. Господи, этот человек заставляет её сердце страдать. Несмотря на все, она захотела обнять и утешить его.

— Ты можешь убить меня сам и, возможно, Русские заплатят тебе.

Он выбросил лед в раковину.

— Я никогда не причиню тебе вреда.

Тогда почему он хочет, чтобы она поверила, что он плохой? Он описал себя как сущее зло. Она тяжело опустилась на кровать. О Боже, что он думает о себе? Что он — омерзительное, дьявольское отродье? Неудивительно, что он страдает от боли и угрызений совести.

— Как долго ты….?

— Вампир? — Он повернулся к ней лицом. — Скажи это, Шенна. Я — вампир.

Её глаза затуманились.

— Я не хочу. Это не подходит тебе.

Он грустно посмотрел на неё.

— Сначала я тоже отказывался смириться с этим. Но, в конце концов, я похож на него.

— Чем?

Он сжал губы:

— Я был голодным.

Шенна затряслась.

— Ты не кормишься от людей.

— Да. После того, как я изобрел синтетическую кровь. Цель Роматэка — сделать мир безопасным как для людей, так и для вампиров.

Она знала, что он — хороший человек, хотя сам он этого не понимал.

— Что ты еще можешь делать? Я имею в ввиду, кроме телепортации и реакции на серебро.

Его глаза смягчились.

— У меня более обостренные чувства. Я могу слышать на расстоянии и видеть в темноте. Вдохнув, я могу сказать, что ты относишься к людям, позитивного типа. — Уголок его рта приподнялся. — Мой любимый аромат.

Шенна вздрогнула.

— Это поэтому я чувствую себя, как еда в холодильнике?

Он улыбнулся.

Черт, он привлекателен, как демон.

— Ну, что ещё? Ох, да! Ты можешь передвигаться со скоростью звука.

— Только когда я хочу этого. Некоторые вещи лучше делать медленно.

Она быстро сглотнула. Он флиртует с ней?

— Ты вернешься к своим летучим мышам и мухам?

— Нет. Это старые предрассудки. Мы не можем изменять форму или летать, но мы можем парить.

— Тебе не надо идти на вечеринку? К твоим друзьям?

Пожав плечами, он пошел обратно:

— Я лучше побуду здесь с тобой.

Время для убийственного вопроса.

— Ты хотел стать вампиром?

— Детали не имеют значения. — Он подошел к свободному стулу. — Ты не захочешь этого слушать.

Она сделала глубокий вдох.

— Я хочу. Я хочу знать все.

Он непонятно смотрел на неё, расстегивая жакет.

— Это длинная история.

— Начинай. — Она сделала попытку улыбнуться. — Я плененный слушатель.

Ромэн откинулся на спинку стула и пристально уставился в потолок. У него имелись серьезные сомнения по этому поводу. Последний раз, когда он рассказывал свою историю женщине, она захотела его убить.

Он глубоко вздохнул и начал:

— Я родился в маленькой деревне в Румынии в 1461 году. У меня было два брата и маленькая сестра.

Он попытался представить их лица, но воспоминания были слишком расплывчаты. Он так мало времени провел с ними.

— Вау! — Выдохнула Шенна. — Тебе больше пяти сотен лет!

— Спасибо за напоминание.

— Продолжай. — Подстегнула она его. — Что случилось с твоей семьёй?

— Мы были бедными. Времена были тяжелые. — Красный мерцающий свет в углу кровати привлек его внимание. Работала камера видеонаблюдения. Он разрезал воздух резким движением в течение нескольких секунд, и красный огонек погас.

Ромэн продолжил свою историю:

— Я был четвертым — моя мать умерла при родах. Затем умерла моя сестра. Ей было только два.

— Мне так жаль.

— Когда мне было пять лет, мой отец отвел меня в местный монастырь и оставил там. Я думал, что он вернется назад. Я знал, что он любит меня. Он так крепко сжал меня в объятиях, прежде чем уйти. Я отказался спать на соломенном тюфяке, который дали мне монахи. Я настаивал на том, что мой отец вернется назад. — Он потер лоб. — В конце концов, монахи устали от моего нытья и сказали мне правду. Мой отец продал меня им.