МакКей надвинулся на него.

— Ты смотришь на свои часы. Дай их мне.

— Ты уже опустошил мои карманы. Начал воровать? — Иван передвинул стрелки на часах. МакКей знал, что Иван что-то задумал. Поэтому и передвинул время вперед. С покорным вздохом, он вложил часы в руку МакКея.

— Как видишь, это обычные часы. Я смотрел на них, потому что уже поздно, эта вечеринка ужасающе скучна.

— Так и есть. — Галина надула губы. — Никто даже не потанцевал со мной.

МакКей передал часы одному из своих парней:

— Осмотри их.

Кивком головы Иван поприветствовал мастера французского ковена, который вышел на балкон с другим горцем.

Большинство гостей с восхищением рассматривали француза, пока он шел через комнату. Жан-Люк Эшер. Что за трогательное оправдание для вампира. Вместо питания от смертных, глупый француз одевал их. И зарабатывал грязные деньги на этом.

Иван резко дернул головой в сторону, громко хрустнув суставами. Это было замечено всеми. Внимание гостей сосредоточилось на нем. Иван улыбнулся.

Ангус МакКей бросил на него пытливый взгляд.

— Что это значит, Петровски? Твоя голова плохо прикручена?

Горцы засмеялись.

Улыбка Ивана увяла.

БУДЬТЕ ВПЕРЕДИ И УЛЫБАЙТЕСЬ, ВЫ, ГЛУПЦЫ. КОГДА РАЗДАСТСЯ ВЗРЫВ, МЫ ПОСМОТРИМ, КТО РАССМЕЕТСЯ ПОСЛЕДНИМ.

Шенна напряглась в руках Ромэна. Она хотела успокоить его, но даже теперь, зная всю правду, все еще была напугана тем фактом, что обнимает вампира. Чтобы привыкнуть к этому, нужно время. Шенна отпрянула от него, её руки плавно соскользнули с его плеч на грудь.

Но он продолжал держать её в объятьях, внимательно изучая её лицо:

— Секунда на размышление? Ты решила не убивать меня, не так ли?

— Нет, конечно, нет. — Она пристально смотрела на свою правую руку, лежащую на его груди. На его сердце. Мысль пронзить его туда была так ужасна!

— Я никогда не смогу навредить….

Она моргнула и посмотрела на него с ужасом.

— У тебя бьется сердце. Я чувствую это!

— Да. Но когда встает солнце, оно останавливается.

— Я… Я думала…

— Что в моем теле ничего не работает? Я хожу и разговариваю, не так ли? Мое тело усваивает ту кровь, которую я потребляю. Для функционирования моего мозга, я должен поставлять ему кровь и кислород. Мне нужен воздух, чтобы разговаривать. Ничто из этого невозможно без биения сердца в организме, который я снабжаю кровью.

— Ох. А я думала, что вампиры…

— Совершенно мертвы? Только не ночью. Ты знаешь — моё тело реагирует на тебя, Шенна. Ты знаешь это с первой ночи, когда мы ехали на заднем сиденье в машине Лазло.

Её лицо залилось румянцем. Его огромное естество прекрасно доказывало, как хорошо его тело функционировало до восхода солнца.

Ромэн прикоснулся к её горящей щеке.

— Я хочу тебя с той самой первой ночи.

Она заерзала в его руках:

— Мы не можем….

— Я никогда не причиню тебе вреда.

— Ты уверен в этом? Ты достаточно контролируешь свои….?

Он сжал челюсть.

— Мои дьявольские порывы?

— Я хотела сказать твой….. аппетит. — Она обвила его руки вокруг себя. — Я… Я позабочусь о тебе, Ромэн. И я говорю это не только из благодарности за моё спасение. Я действительно хочу этого. И я ненавижу твой путь страдания…так долго……

— Тогда будь со мной. — Он подошел к ней.

Она отступила назад.

— Как я могу? Даже если я смогу свыкнуться с тем фактом, что ты… ты — вампир, остаются еще твои подружки. Гарем.

— Они ничего не значат для меня.

— Они много значат для меня. Как я могу игнорировать тот факт, что у тебя десять женщин на стороне?

Он вздрогнул:

— Я должен был предвидеть, что это будет проблемой.

— Ну ещё бы! Зачем тебе нужно так много?

ЗДОРОВО. ТУПОЙ ВОПРОС. КАЖДЫЙ МУЖЧИНА, ВЕРОЯТНО, ДОЛЖЕН ИСПЫТЫВАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ЭТОГО.

Со вздохом Ромэн повернулся и прошел на кухню. Он дернул за шнурок, которым был связан его воротничок.

— Это древняя традиция для каждого мастера ковена содержать гарем. У меня нет выбора — я должен чтить традиции.

— А… Ну да.

Он сдернул галстук и бросил его на кухонный стол.

— Ты не понимаешь вампирскую культуру. Гарем — символ силы и престижа мастера ковена. Без него меня перестанут уважать. Я стану посмешищем.

— Ох, бедный малыш! Дьявольские традиции против твоих желаний! Подожди минуту, я сейчас разрыдаюсь. — Шенна сложила руки и подождала несколько секунд. — Ох, нет. Ложный сигнал. Возможно аллергия.