Семёнова Мария
Шрифт:
— В промышленных количествах — это сколько? — хмуро спросила Оксана.
Забелин медленно объехал очередную яму.
— Арифметика простая, — пояснил он затем. — Ферма Колякина дает на-гора граммов четыреста яду. Притом что за сезон от кобры в лучшем случае можно надоить где-то два грамма. Сухой — в пять раз легче жидкого. То есть у них, получается, в работе примерно тысяча кобр. Во гадючник?..
— Энтузиаст вроде Рената Вильямовича ещё не то развести может, — задумчиво проговорила Варенцова — Да-да, знаю я его, представьте, пересекались когда-то... Меня вот что удивляет: как они реализуют всё это добро? На внутреннем рынке навряд ли, да и цена смешная. А за кордоном наша продукция успехом не пользуется. Доразбавлялись в своё время...
— Да, — кивнул Забелин. — А ведь сбывают со свистом, по моим сведениям — отрывают с руками. Значит, есть в здешней отраве какая-то изюминка... Не тот человек наш Колякин, чтобы из-за копеек башку подставлять. Эх, вот бы кого в губернаторы, прости, Господи, дупту грешную...
Так, за разговорами, они миновали проезд со шлагбаумом и часовым и притормозили возле буржуйского, с лепниной на фасаде, вычурного особняка Оксана | щё снаружи увидела, что на парковке, по идее пред- I значенной для автомобилей, стоял вертолет Ка-50, называемый ещё в народе «Чёрной акулой». Действительно, радикалыю чёрный, да ещё и бея опознавательных знаков. Тотальное, стало быть, инкогнито.
«Так, так, так...» — вспомнила былое Варенцова. Петергоф, хмырь из управления «Z»...
Она уже не удивилась, а насторожилась, увидав в кабинете у Зелендова того самого хмыря. Правда, без достопамятной чёрной шляпы — в скромном генерал-полковничьем прикиде от медицинских войск. Обстановка же в кабинете была ещё та. Зеленцов тихо сидел на отшибе, с самого краю своего собственного стола а хмырь грел задом начальственное кресло, аппетитно курил трубку и ёрзал мышью ноутбука. Не очень большого, но некоторым образом чувствовалось — чудовищно мощного.
— Разрешите? — нейтрально обратившись к портрету президента, притопнула каблуками ненавистных лодочек Оксана - Здравия желаю.
— Здравствуйте, подполковник,—ответил, не вставая, «человек в чёрном».— Прошу садиться. А вы, полковник, - глянул он на Зеленцова и тот мгновенно вскочил, — принесите-ка нам чаю. Цейлонского, со сливками. И не ранее, чем через полчаса
Есть... цейлонского... не раньше, чем через полчаса...
Зеленцов исчез, а высокое начальство гипнотизирующе уставилось на Варенцову.
— Вам нравится работать на капитанской должности?
— Нет, не нравится, — призналась та — Совсем не нравится, товарищ генерал-полковник.
— Я так и думал, — довольно хмыкнул тот. — Кстати, можете обращаться ко мне «Максим Максимович».., Скажите, вы узнаете этого человека?
— Да, Максим Максимович, это Федот Ианафи- дин, — взглянула на экран ноутбука Варенцова — Матёрый вербовщик, международный террорист. Сорвался однажды у меня с крючка
А сама близко косясь на генеральскую щёку, по- думача: «Отличная всё же маска у тебя, хмырь. Фантомас от зависти сдохнет...»
— Очень хорошо, — одобрил Максим Максимович и щёлкнул клавишей, меняя изображение. — Ну а этот? Тоже знаком?
— Это объявленный в розыск беглый заключённый Мгиви Балу ига-Бурум, — без запинки, как на экзамене, выдала Оксана — Закоренелый рецидивист, имеет высокопоставленных родственников в африканской республике Серебряный Берег.
— Отлично, — снова одобрил хмырь, двинул мышью и выпел на экран трио: девушку-рублёвуш- ку, чукчу в национальном костюме и светловолосого рубаху-парня, по-есеиински улыбавшегося в объектив. — Ну а из этих персонажей кого-нибудь узнаёте?
— Ну-ка, ну-ка.. — присмотрелась к чукче Оксана - Так это же... Мирзоев. Доверенный курьер Па- нафидина Тоже, гад, с крючка у меня ушёл...
— Ну, положим, он не гад. И совсем не Мирзоев, — довольно проговорил генерал. — Это наш человек. Хотя очень может быть, что двойной агент...
или даже тройной... Впрочем, сейчас это не важно. Важно вот что... — Новый щелчок клавиш, и по лицу рубахи-парня расползся чёрный пигмент. — Ну как?
— Здорово, — искренне восхитилась Варенцо- Da. — Форменный Мгиви, наш беглый зэк. Хотя... представляется более вероятным, что это его брат. Беглый Палач от Папы Дювалье... Только бледность что-то напала...
— Л вы ничего, соображаете, — взаимно восхитился Максим Максимович. — Это действительно Мгави, единоутробный брат Мгиви. Принял, подлец, специальное средство, маскирует внешность под европейца.. А ещё у них в компании, — показал он трубкой в застенчивую «рублёвушку», — некая аморальная особа по кличке Облегчёнка. Мы установили её. — Тут генерал позволил себе самодовольно хмыкнуть.
– Это Вера Дмитриевна Степанюк, секретарша некоего Несцова опять-таки пребывающего во всесоюзном розыске. Мы уже два раза упускали его- Неплохая компания подобралась, а?