Шрифт:
И заметь, не руками.
А своими мизинчиками.
По правде говоря, я не был удивлен. Ведь Пьющая Пепел сломала острие о кожу Фабьена, хотя и была изготовлена из магической звездчатой стали. Обычное оружие разбилось бы на ее месте как стекло. Так что, думаю, для всех было шоком, когда удар Киары достиг цели – истинной цели. А метила она не в самих Железносердок.
А в каменные плиты у их ног.
И ее молот опустился на мост Кэрнхема, словно рука Господня. От удара у меня даже кости задрожали. И каким бы невероятным это ни казалось, скала, перекрывавшая пропасть между этими шпилями, бог ее знает сколько тысячелетий… Ну… она просто, сука, развалилась.
От удара пошла рябь, всех ослепила каменная пыль, гранит раскололся на части.
Душегубицы успели моргнуть, прежде чем начали падать вместе с обломками, лошадиными телами и вопящими рабами, но на головах у них ни один волосок так и не шевельнулся, даже когда они рухнули в пропасть. Трещины быстро разбегались во все стороны, скала застонала, и сооружение закачалось, как океан во время шторма. В животе у меня все перевернулось, когда я увидел, что перила, на которые сползла Диор, рухнули, и раненая девушка с кровавым хрипом полетела в пропасть.
– НЕТ!
С ревом я бросился через весь пролет, понимая, что уже слишком поздно. Но проскользив на животе по окровавленному камню, я чуть не всхлипнул от облегчения, когда увидел Диор, свисавшую с одной из ржавых виселиц внизу. Из-под ее рук, вцепившихся в прутья, сыпались хлопья металла.
– ГААААБИ!
– Держись, я иду! Я…
Внезапно шею мне словно сжало тисками, кости затрещали. Это Киара оторвала меня от пола. Ее ухмылка была липко-острой, глаза горели жаждой мести, и я почувствовал, как на расстоянии вытянутой руки хрустит мой позвоночник…
В этот момент из темноты вылетела тень, быстрая, как молния. Я услышал предупреждающий рев Кейна, мельком увидел ржаво-красное пятно, когда Феба нанесла удар, вонзив когти в плечи Матери-Волчицы. Львица была истерзана, вся в крови, наверняка Неистовые приняли ее за обычного зверя, вышибли из нее дух и бросили умирать. Но убить закатную плясунью может только серебро, холоднокровка. Серебро, магия или жестокие зубы времени. И, несмотря на свои раны, Феба продолжала сражаться, верная клятве, которую дала Диор.
Если моя кровь, или дар, или дыхание могут спасти тебя…
Киара взревела и выронила меня, а я с криком врезался в перила и полетел в пропасть. Когда я в отчаянии схватился за выступ, ржавая скоба, удерживающая на месте виселицу, за которую уцепилась Диор, сломалась. Треснул металл, девушка вскрикнула, и я, ахнув и выругавшись, схватил падающую цепь правой рукой, цепляясь за мост разбитой левой. Беспомощный, я ревел от боли, Диор болталась над пропастью, вцепившись в виселицу, но я держал крепко, и только несколько ржавых железных звеньев отделяли ее от разверзшейся внизу пропасти.
– Диор!
– Га-а-а-а-а-аби!
– Взбирайся!
– Н-не могу!..
– А я могу не удержать тебя, черт бы тебя побрал. Взбирайся!
Вся разбитая и в крови, с окровавленными зубами, Диор подтянулась вверх.
Прутья оторвались от цепи, и Диор бросилась вперед, с проклятием ухватившись за ледяные звенья, от удара по моей сломанной руке прокатилась волна белого пламени. Я закрыл глаза, боль пронзила тело. Диор ползла все выше. Феба все еще танцевала с Киарой наверху, но я слышал, что к драке присоединился Кейн, несмотря на свою искалеченную руку. Закатная плясунья теперь билась одна против двоих, и я понимал, что у нас есть всего несколько мгновений, прежде чем Феба падет.
– Взбирайся!
Мост вибрировал.
Трещины становились шире.
Пальцы соскальзывали.
– Диор… Ради всего святого, ВЗБИРАЙСЯ!
Когда она схватила меня за окровавленные пальцы, я почувствовал, как слабеет моя хватка. Сердце ушло в пятки. Я посмотрел ей в глаза, когда цепь упала на край, и на краткий миг грудь мне заполнила отчаянная любовь. Несмотря на боль, я прошептал ту же ложь, которую моя жена шептала моей дочери в ночь, когда он постучал в нашу дверь.
– Все будет хорошо, милая…
Я выпустил цепь из руки, и мы начали падать. Вниз, в темноту. Вниз, в вечный сон. Но сверху ко мне потянулась фигура, и я закричал от боли, когда она схватила меня за сломанную руку. Резко остановившись, я поднял глаза и увидел сестру, болтавшуюся вниз головой, зацепившись ногами за перила. Она щурилась от яркого света моей эгиды, и кожа у нее дымилась и покрывалась испариной от прикосновения серебра, горящего у меня на коже.
– ВЗБИРАЙСЯ, CHERIE!