– Мы в них не нуждаемся, брат, – предостерегла она.

– Нуждаемся? – ответил Никита. – Нет, конечно. Но они могут нам пригодиться. Зернышко к зернышку – будет мешок, разве нет?

– Мы не можем им доверять, Приор, – предостерег Кейн.

– Все они – водокровные ублюдки, – выплюнул Драйганн. – Трусы и овцы.

– Они быстро расправились с Нордлундом, – отметила Мать-Волчица. – И их армии готовы переправиться через реку Рейнджер и захватить весь Элидэн. – Тут взгляд зеленых глаз Киары, холодный и суровый, остановился на Диор. – Две тысячи голов скота за одну мышь кажутся мне неплохой ценой.

– Возможно, нам не понадобилось бы так много, – пробормотала Аликс, взглянув на Никиту, – если бы мы не стремились красить стены теми, что у нас есть.

При этих словах Никита зло сощурился, и Аликс быстро отвела взгляд. Драйганн снял свою возлюбленную с колен, поднялся на ноги и хмуро посмотрел на Киару.

– Ты украла этого щенка у этих псин только для того, чтобы вернуть, когда они залают? Слишком уж ты спешишь задрать кверху лапы и показать им живот, кузина.

– Я ничего не крала, – прорычала Киара, наступая на кузена. – Я добыла ее на поле битвы, где передо мной пали Черный Лев Лорсона и эта парочка Принцесс Вечности. А если ты жаждешь узнать, как у меня это вышло, сделай шаг вперед, и я с радостью продемонстрирую.

– Попробуй, мелкое отродье, – усмехнулась Аликс. – И я вытащу твои глаза через задницу…

– Хватит.

Диор вздрогнула, и все взгляды обратились к заговорившей Лилид. Графиня сидела, вытянув перед собой руку, и изучала свои накрашенные когти.

– Ты обсуждаешь обмен имущества, которым не владеешь. Этот трофей принадлежит Лилид и останется у Лилид.

– При всем моем уважении, благородная госпожа, – сказала Киара, – но Приор здесь Никита, а не Лилид.

– А Лилид – старейшая, – прорычал Драйганн. – Старейших необходимо уважать, кузина.

– Уважать, да, – сказала Сорайя. – Но повинуются не старейшим, а величайшим. А величайший – Никита. Кто здесь, при дворе, осмелится утверждать обратное?

Вслух никто ничего не говорил, но многие в кровавом зале перешептывались. Лилид сердито посмотрела на племянниц, и, оглядев этих шепчущихся демонов, их пронзительные взгляды и беспощадные улыбки, Диор оставалось только содрогнуться от внезапной угрозы, повисшей в воздухе.

Никита повернулся к сестре.

– Мы сохранили это дитя, потому что оно представляет ценность для Воссов. Если эта ценность измеряется таким щедрым количеством крови, не следует ли нам обменять ее?

Лицо Лилид стало каменным, но во взгляде горела страшная ярость.

– Не следует ли нам сначала остановиться, брат, и подумать, почему твой Фабьен так дорого оценил ее?

Никита слегка сощурился.

– Фабьен – не мой, Лилид.

– Но однажды был. И разве тебе не хотелось бы повторить это еще раз? Или ты просто настолько привык преклонять перед ним колени, что готов сделать это снова, чтобы просто встать рядом с ним?

Все дамы в окружении Диор, дрожа, отступили на шаг назад. И хотя голос Никиты звучал ровно, когда он повернулся к своим придворным, в глазах у него мы увидели ярость.

– Вон.

Обслуживающий персонал быстро покинул зал, бросив несчастных, все еще подвешенных к люстрам. За ними последовали вампиры, в первую очередь те, кто был верен Никите, среди них Аарон и Киара. Остальные двигались медленнее, Драйганн и Аликс посмотрели на Лилид, ожидая разрешения, прежде чем удалиться. И все же смертные рабы графини остались – немалое количество солдат, фрейлины, дрожащие, но преданные, Тля, распластавшаяся на животе перед троном, Принц, сидевший рядом.

Диор неподвижно застыла посреди всего этого, опустив голову, с сердцем, которое колотилось как молот. Когда они остались одни, если не считать слуг Лилид, Приор набросился на сестру. Его голос был полон гнева, а мраморный кулак покоился на клинке.

– Ты переступаешь границы, Лилид.

– А ты ступаешь вслепую, Никита.

– Я вижу все. Возможно, даже то, чего не видишь ты. Ты не воин и никогда не была им. Даже с нашим оружием, если Фабьен нападет, победа достанется нам дорогой ценой.

– Лилид не воин, да, – графиня кивнула. – Но кто дал тебе твое оружие, брат? Ведь ты действовал по замыслу Лилид, когда всего за два года покорил этот жалкий хлев, где до этого мы пятнадцать лет томились в трясине.

– Ты права, – сказал Никита. – И ты знаешь, что я благодарен тебе. Но зачем затевать конфликт, если Фабьен предлагает выгодную сделку? Мы можем использовать их, Лилид.

– Использовать их? – воскликнула она. – Это он использует тебя! Как думаешь, почему Восс решил устроить нам такой праздник? – Тля закряхтела, когда графиня сошла со своего трона и ткнула когтем в Диор. – Потому что она стоит больше, чем две тысячи перерезанных глоток, Никита!