– Вот это мастерство! Блестящая техника владения мечом! А сколько духовной энергии!

Новоприбывший стоял на облачённой в броню голове огромного волка, которого, похоже, обезглавил голыми руками. На белоснежных одеяниях не было ни пятнышка, лишь на щеке виднелись брызги крови.

Этот стиль боя «дерись-или-умри» – простой и грубый, но при этом невероятно эффективный – не посрамил разработавший его пик Байчжань, исключив всякую возможность, что хоть кто-то в лагере не заметит триумфального появления вторженца.

Которым, разумеется, оказался всё тот же Лю Цингэ.

Два снежно-белых волка пролетели сквозь толпу демонов, чтобы скулящими щенками пасть к ногам Тяньлан-цзюня. Один из них поднял голову и заговорил человеческим голосом:

– Мой господин, это – Лю Цингэ, глава пика Ста побед, то есть пика Байчжань хребта Цанцюн!

– Так вот оно что, – кивнул владыка демонов. – Неудивительно, что его таланты столь впечатляющи. Единственное, что ускользает от моего понимания, так это по какому случаю глава пика Лю почтил наши южные окраины своим визитом?

Лю Цингэ слегка отклонился в сторону, и Чэнлуань вернулся в протянутую руку. Стряхнув каплю крови с острия меча, он холодно спросил:

– Шэнь Цинцю здесь?

Тот против воли почувствовал себя невероятно польщённым: неужто Великий и Ужасный Мастер Лю самолично явился, чтобы спасти его?

Бросив взгляд на лицо учителя, Ло Бинхэ недовольно поджал губы.

– Так вы ищете главу пика Шэня! – осенило Тяньлан-цзюня. – Разумеется, он тут, со мной.

– Приведите его сюда, – велел Лю Цингэ.

– Боюсь, сейчас не самый удачный момент, – уклончиво отозвался Тяньлан-цзюнь. – Даже если он к вам и выйдет, то едва ли пожелает вернуться с вами на хребет Цанцюн.

Шэнь Цинцю уже не знал, на что сетовать.

При этих словах глаза Лю Цингэ угрожающе сузились.

– Какой ещё пик Ста побед? – издевательски заявил один из распростёртых у ног Тяньлан-цзюня волков. – Как по мне, он больше не заслуживает столь громкого звания: после того, как Лю Цингэ проиграл в бесчисленном количестве поединков этому мальчишке Ло Бинхэ, теперь его надлежит именовать пиком Девяноста девяти побед[75].

– Нет, его стоит называть пиком Девяноста восьми побед, – поддакнул второй, – ведь если он выйдет против нашего господина, то неизбежно проиграет ещё раз!

Похоже, оба волка прямо-таки упивались злословием – таких подлиз ещё поискать!

Разумеется, после столь оскорбительных речей бой вспыхнул с новой силой.

Оттолкнувшись от земли, Лю Цингэ взвился в воздух подобно белой молнии. Тяньлан-цзюнь не мог не принять бой: один взмах руки – и кровь заструилась с его пальцев. Упавшие капли не впитывались во влажную землю, вместо этого собираясь в шесть кроваво-красных волчьих фигур, которые тотчас окружили Лю Цингэ, наскакивая на него со всех направлений, подобно колёсам огня и ветра[76].

Это ничуть не устрашило главу пика Байчжань: вылетев из ножен, Чэнлуань мигом снёс головы всем шестерым, и те разлетелись каплями крови; однако стоило мечу завершить круг, как алые капли вновь слились в оскаленные морды. Сколь бы сильны и безупречно точны ни были удары, они не наносили врагу ни малейшего урона – а с вытянутой руки Тяньлан-цзюня по-прежнему текла кровь, порождая всё новых монстров.

При этом потерявший столько крови демон не стал ни на йоту бледнее – у него что, донорский банк в рукаве?

Шэнь Цинцю был не в силах равнодушно смотреть[77] на то, как терпит поражение явившийся спасти его Лю Цингэ, – он уже собирался вмешаться, когда Ло Бинхэ неожиданно ринулся вперёд, опережая учителя.

– Так ты и в самом деле явился, – воззрился на него Тяньлан-цзюнь.

– Как я мог не явиться, раз учитель здесь? – холодно отозвался Ло Бинхэ.

– Ты только посмотри на него, Чжучжи-лан, – рассмеялся Тяньлан-цзюнь. – Это угрюмое выражение мне по душе… Э? Чжучжи-лан? – Обнаружив, что верного приспешника нет рядом, он разочарованно нахмурился.

Лю Цингэ хотел было вставить пару язвительных фраз от себя, когда вдруг заметил в толпе Шэнь Цинцю. Позабыв всё, что собирался сказать, он застыл на месте, выкрикнув:

– Эй!

Шэнь Цинцю помахал ему рукой. Тем временем лицо Тяньлан-цзюня принимало всё более шокированное выражение.

– Так, значит… там… в палатке… – наконец выдавил он, – вы что… все трое?!

Прежде красноречивый Тяньлан-цзюнь не смог произнести даже эту коротенькую фразу без запинок, но Шэнь Цинцю и так прекрасно понял, что он имел в виду.